перед нами и преданная, и любить ее за доверчивость хочется, и верить, что так будет всегда. И мы любим… – Здесь Илюха эмоционально вздохнул. – …Вот только навсегда ее не хватает! Потому что когда влюбленность проходит, а она, увы, проходит, то происходит обратная метаморфоза, возврат, так сказать, к истокам. И становится женщина именно той, какой была до влюбленности. А именно…
Здесь Илюха снова выдержал паузу и окинул взглядом наши с Инфантом восторженные лица. Потому что неподдельно восторгались мы нашим корешем БелоБородовым. Надо же, действительно, сколько грунта одним копком с поверхности снял и какую приоткрыл глубину!
– …А именно: немягкой она становится, нетерпимой, непрощающей, не очень ласковой, редко податливой и о плечо нечасто трущейся, только если зачесалось где-то за ухом, а руки заняты. Иными словами, становится она полной противоположностью своего влюбленного варианта. А значит, совершенно неузнаваемой для нас. Ведь мы ее такую не видели никогда, мы ведь ее только влюбленную в нас застали.
– Да, дела… – понимающе проговорили мы с Инфантом, вдруг очень отчетливо представив картину. На собственном прошлом опыте представив.
– И вот стоим мы, ошеломленные, смотрим на нее и припомнить пытаемся: а на этой ли самой девушке мы женились когда-то? Не произошло ли здесь какого-нибудь детективного сюжета, не подменили ли злые грабители нашу девушку в середине ночи, когда мы спали с уверенностью в ней? Потому как по всему нашему воспоминанию, женились-то мы на другом человеке. Совсем не на этом, которому мы уже давно стали безразличны и который чего-то недоволен всегда всем и зачем-то на нас свое недовольство вымещает.
Тут снова произошла пауза – это Илюха ее организовал, чтобы мы быстро засунули в свои рты по куску омлета, прожевали, проглотили, пока не остыл, и запили кофе. И снова были готовы слушать не шевелясь.
– А может, и не подменили ее вовсе, а все как раз наоборот произошло. Может, эта неизвестная нам и никогда не влюбленная ни в кого женщина сама подстерегла в темном квартирном закутке, между ванной и сортиром, ту, прежнюю нашу воздушную избранницу и, умертвив ее, спустив тело по кусочкам в унитаз, взяла да и прикинулась ею. Да так, что мы и не заметили подмены. Ведь помните, так и в русской народной сказке было, когда ведьма укокошила Аленушку, а потом ею же и притворилась, и к Аленушкиному мужу в постель юркнула. И все науськивала из постели: «Зарежь, мол, козленочка да зарежь». А муж, тот тоже не лучше нас оказался: губы раскатал, подмены баб не различил, так бы и зарезал неповинного Иванушку, если бы наши вовремя не подоспели.
Тут Илюха еще раз приостановился, и мы воспользовались и срочно разжевали по омлетному куску, который уже несколько поостыл.
– А русский фольклор – он, ох, непрост. Он всегда с задней мыслью и в корень зрит. Вот и здесь женскую дуальность легко выявил – ведь Аленушка и ведьма, в соответствии с современным психоанализом, это два подсознательных лица одной и той же женщины. Просто Аленушка – во время влюбленности, а ведьма
