сгустились, и вечерняя звезда выглянула на усыпанную валунами отмель, которая несколько минут назад гудела свинцовой смертью.
Наступила ночь, и вместе с ней долина проснулась от новых звуков – шума ботинок, скребущих по камням, когда их владельцы неуклюже пытались передвигаться в тишине. Слим снял свои собственные ботинки и в одних носках тихо направился к тому месту, где в последний раз видел стрелков. Острые камни кололи его ноги, но он двигался бесшумно, уверенно продвигаясь вперед.
Еще через несколько минут новая луна прольет свои слабые лучи на Кайоны, но, возможно, они не проникнут в эту отдаленную долину. Слим чуть не споткнулся о винтовку, которую уронил мужчина. Приклад оружия был разбит ударом его пули, и винтовка была бесполезна. Слим положил ее обратно на землю и медленно двинулся к устью каньона. Ему было любопытно узнать личность человека, который стал мишенью для жестокого нападения боевиков.
Ковбой "Летящая стрела" был почти у входа в каньон, когда его остановил грохот летящих копыт. В скачущей интонации было что-то знакомое. Дикий стук копыт звучал как Молния. Но этого не могло быть. Он оставил Молнию далеко на тропе.
С растущим страхом в сердце Слим отбросил осторожность и помчался обратно по тропе. Камни царапали его ноги, но с его единственной мыслью о Молнии не было времени останавливаться и искать валун, на котором он оставил свои ботинки.
Дорога выровнялась. Слим почувствовал под собой траву. Именно здесь он оставил прекрасную лошадь; именно здесь его должна была ждать Молния.
Слим сложил ладони чашечкой и позвал лошадь по имени.
– Молния! – закричал он. Снова и снова этот крик срывался с его встревоженных губ. Он свистел снова и снова. Каждый раз ответом была только тишина ночи, в то время как далеко внизу по тропе стук летящих копыт стихал и, наконец, совсем исчез.
Слим знал, что произошло. Стрелки, отрезанные его появлением от своих собственных лошадей, были вынуждены искать спасения вверх по тропе. Они наткнулись на Молнию, ожидавшую возвращения своего хозяина, и взобрались на большую гнедую. Пробираясь по усыпанной камнями промоине, они вернулись к своим лошадям и благополучно сбежали, но Молния, самая ценная лошадь в хозяйстве “Летящей Стрелы”, была взята с собой.
В сердце Слима была всепоглощающая горечь, когда он медленно повернул назад по каменистой тропе, чтобы найти свои ботинки. Молния была его собственной лошадью. Он тренировал кобылу до тех пор, пока она не стала предметом зависти каждого ковбоя на территории “Летящей Стрелы”. Его руки крепко сжали приклад винтовки. Позволь ему приблизиться к людям, укравшим Молнию, и не было бы ни предупреждающих криков, ни причудливых выстрелов, направленных только на то, чтобы попасть в локоть.
Именно в таком настроении Слим помчался обратно по тропе, слишком злой, чтобы щадить свои ноги, когда шел по жестоким камням.
Тихий голос вернул его от дикой ярости к хладнокровному осознанию того, что он оказался
