лекарств, и первым порывом было уйти. К счастью, очереди не было, и девушка озвучила свой заказ:
– Большую упаковку памперсов.
– На какой вес?
– На 4—8 килограмм, – Ангелина скользнула взглядом по полочкам с витамины, – и дайте еще, пожалуйста, магний.
Магний был для неё. Вчера прочитала, что он – для расшатанных нервов. В таком непростом деле, как залечивание душевных ран, все безопасные средства хороши. Молитва, психология, медитация, сон, творчество, витамины…
Оплатив покупку, Ангелина направилась в следующий пункт назначения. Это было старое, обшарпанное здание. Три этажа. Серые стены и тоска, которая сразу же закрадывалась в сердце, когда переступаешь порог этого места.
Это был дом малютки.
Попасть сюда оказалось не так уж и просто.
Ангелина прошла собеседование, принесла справку от терапевта о том, что здорова (естественно, это был врач из другой клиники, и, к облегчению, анализ крови не понадобился), и только потом её допустили к малышам.
Сегодня был третий раз, когда девушка пришла в дом малютки. Приветливые медсестры и нянечки встретили её с улыбкой.
– Вот, возьмите, – Ангелина отдала одной из нянечек, Ольге, пачку памперсов.
– Ты и так здесь бесплатно оказываешь помощь, так еще и тратишься, – заметила женщина. Но в глазах её сияло одобрение.
– Я тут всего лишь один час провожу. И я не трачусь, а делаю то, что в моих силах, – Ангелина надела фланелевый халатик – специальный наряд для встречи с грудничками. Пальцы её задрожали от волнения.
Она всегда переживала, когда шла к детям. На это имелось много причин. Опасения сделать что-то неправильно (хотя Ангелина тщательно изучала, как нужно общаться с такими маленькими), волнения относительно того, чтобы не стать свидетелем грубого отношения к малышам… Ведь Ангелина, по сути, не имела рычагов влияния, чтобы все это предотвратить, если такое, не дай Бог, случится.
Но, заглядывая в глубину души, девушка приходила к пониманию, что самой большой причиной её переживания были детские глаза.
Тот, кто хоть один раз видел взгляд ребенка, от которого отказалась мать, никогда не забудет той боли и пронзительного одиночества, что выражали его глаза. Щемящая грусть каждый раз сжимала сердце Ангелины, когда какой-нибудь младенец устремлял на неё пронзительный взор. И со стороны, верно, это было похоже на мазохизм.
Присутствовать там, где тебе больно.
Но только тут, держа в руках хрупкую жизнь, Ангелина ощущала себя достаточной сильной, чтобы справиться. Чтобы не упасть в состояние жертвы. Не погрузиться с головой в страдания. Все это приходило к ней. Ночами. И девушка отчаянно выкарабкивалась оттуда, вытаскивая саму себя за шкирку.
– Всем доброго дня, – с улыбкой заходя в палату, пропела Ангелина.
Взор её прошелся по детским кроваткам, где лежали
