отправлялись в путь,И только тень Летучего Голландца,
Мне надо уходить, но не забудь.
Про наш роман, издай и не сдавайся.
Она вернулась к Анне: – Не могу,
Остаться с ним и так его оставить.
Нет, я не плачу, и себе не лгу,
Но сколько можно перед ним лукавить.
Хлебнули снова красного вина,
Оно сжигало душу без остатка.
– И вот тогда осталась я одна, —
Сказала Анна горестно и сладко.
5
2010
– Ты Мастером меня уж не зови,
Пусть он не будет на тебя в обиде.
Елены нет, в объятиях Любви,
Я вижу горизонт и бурю вижу.
Они опять вернутся в этот час,
Они придут из странствия былого,
И адмирал остался среди нас,
И нам вернет он Мастера, и снова
Спаси его, ведь ты должна спасти
Живи, пока не изданы Романы.
И только кот проказник на пути,
Какой он черный и какой он странный.
6.
1940
И вздрогнет Анна, этот дикий крик.
Охватит тело, атакует душу.
– Елена, что там. – Там его двойник
Явился к нам, мой хрупкий сон нарушив.
– Но что же с ним? – Я не могу войти.
Тогда так тяжело вставала Анна
И шла к двери, чтоб душу отпустить
Туда в простор немой и безымянный.
А март уже ярился за окном.
Весна и новый год, и к жизни новой
Он не вернется, там бокал с вином
И рукопись, о как бессильно слово.
– И это я ему, – она твердит,
Она не плачет, столько их в могиле,
И только птица белая летит
И бьет в стекло, бессильно уходили.
7.
И глыба мрака в массе облаков,
И кони белы, снова в час расплаты
Явился ангел, с ним он не знаком,
И молча уведет его куда-то.
А в доме собралась уже толпа,
Всем надо знать, все видеть захотели,
И лишь вдова бессильна и слепа,
И этот март, и эти птичьи трели.
И столько мертвых душ среди живых,
Что даже странно знать, что мы живые,
Тиран молчит, писатель грозный стих,
И нет ответа, словно все в могиле.
А впереди отчаянье войны,
Как хорошо, что Мастер не увидит.
И только тень, и желтый лик луны,
И глыба мрака – он навстречу выйдет.
8.
– Я ухожу, но я вернусь опять, —
Как странно это фраза зазвучала.
И вот тогда свет перестал сверкать.
И пала тьма на души, как же мало
Нам воздуха, а ведь бушует март.
Как с высоты он ласково взирает,
И лишь луна, она проводит нас
Туда, к могиле, тени замирают.
Скрывая дрожь предсмертной боли вновь,
О чем там Анна в забытьи шептала?
И как понять там день теперь иль ночь?
Кто на скамейке с ним присел устало?
Уходит в мир бессильная жена,
И рукопись
