style="font-size:15px;"> Створки лифта раздвинулись, и передо мной открылся длинный коридор. Я миновала целую вереницу однотипных дверей, перемежаемых нишами с цветочными горшками и настенными лампами.
А вот и она – та самая дверь, за которой меня наверняка поджидают очередные неприятности.
Не стала звонить в звонок, сразу начала настойчиво долбить кулаками.
– Косой, это Реми, открывай!
Наконец дверь открыли. В нос ударил одуряющий запах коньяка, а перед моим взором предстал Рилеф Касс собственной персоной. Как и предполагала, в весьма нетрезвом состоянии: в руке полупустая бутылка его любимого Корнейского; на голове полнейший бардак – длинные темные волосы неряшливо убраны в высокий пучок, мелкие пряди торчат во все стороны; из одежды только грязная майка и семейные трусы. Вот же клоун!
– Чаво явил-л-ась, безродная? – заплетающимся языком, спросил он и пошатнулся.
Благо успел схватиться за косяк свободной рукой, иначе бы точно на коврике уже распластался.
Глазеть на это «чудо природы» не было сейчас ни сил, ни желания. Отодвинув Косого в сторону, вошла внутрь. Быстрым взглядом обвела прихожую. Ничего не изменилось: все те же обшарпанные обои, паутина в углах, даже вешалку не соизволил починить после того, как сам же ее и сломал в порыве гнева.
Не разуваясь, направилась в гостиную, бросив через плечо:
– За дочкой твоей. Где она?
И тут, услышав мой голос, из угла комнаты ко мне навстречу вылетела хрупкая девочка. Тонкие ручки обвили мою талию крепко-крепко, зареванное личико уткнулось в грудь. Я опустила ладонь на курчавую макушку ребенка, пропуская темные, лохматые волосы через пальцы.
– Забери меня, – рыдала бедняжка мне в футболку.
Нет, ну надо же было до такого состояния довести собственное дитя! Изверг!
Из прихожей донеслось недовольное ворчание:
– Мира останется здесь! Слышишь меня, а?! Вали из моей квартиры сейчас же, иначе вызову ночевиков!
Ага, разбежалась! Думает, девочку ему «на съедение» отдам? Только через мой труп!
– Забери меня с собой, прошу! Не могу больше с ним оставаться! – взвыла малышка и вскинула голову.
Глаза цвета синих васильков умоляюще смотрели на меня. Кожа вокруг глаз припухшая, с багровым оттенком. По щекам катятся слезы, оставляя мокрые дорожки. Губы плотно сжаты. На тонкой шее – синеватые следы от пальцев… Неужели Косой уже и до такого докатился? Другого объяснения синякам просто-напросто нет.
В одно мгновение мной овладела дикая ярость. Я приняла окончательное решение – Мира больше не вернется в этот дом. Никогда!
И плевать, что за этим последует. Наверняка эти самые последствия будут катастрофически пагубными для меня. Это неизбежно. Но судьба девочки стоит того.
Сердце кровью обливается при мысли, через какую бездну малышке приходится проходить каждый диаровый день! А ведь
