далекий вой сирен, я поняла, помощь уже близко, но глаза раненой не открывались, а частое дыхание сменилось сначала на легкое, поверхностное, а потом, затрепетав птахой, затихло навсегда.
Гарь от взрыва, потери, столько мертвых и сосущее чувство одиночества под кожей. Все как-то смешалось внутри, прошлое, настоящее. Я задрожала, отчаянно пытаясь привести девушку в себя. Делала той искусственное дыхание. Кричала. Трясла. Звала о помощи, спасателей, чтобы они попытались реанимировать умершую, когда те, наконец, подошли, чтобы забрать тело, то я не давала его увезти и требовала привести нормальных специалистов. Неужели достигнув такого рассвета и просвещения люди – вот так и должны бестолково гибнуть? …
У каждого человека есть собственный предел, предел терпения, предел сил и предел боли. Мой достигнут! Душегуб силой оторвал мои окровавленные руки от девушки и оттащил подальше. Кажется, и ему прилетело по лицу. Я вывернулась, но он не пустил. Прижал к себе крепко и что-то шептал, успокаивающее гладил по голове. Только через некоторое время, все еще продолжая всхлипывать я смогла разобрать его слова:
– Все в порядке, она в порядке, она сейчас в лучшем мире.
– О каком лучшем мире ты говоришь? Вся ее жизнь была впереди. Кто она? О чем мечтала, сейчас все пустое и все кануло в никуда. Умерла и все, конец!
– Ты неправа, неправа во всем, что говоришь, т-ш-ш… – Душегуб продолжал качать меня на руках, а меня разрывало от боли! Мотала головой из стороны в сторону, стараясь задушить рыдания, что против воли вырывались из груди.
– Смотри! – прошептал Душегуб, легко коснулся моих висков и голову обожгло пламенем, заставляя замереть.
В глазах потемнело, а когда зрение постепенно стало возвращаться, пространство вокруг меня изменилось, стало серым, тусклым, а на невзрачном фоне, тут и там, горели яркие силуэты. Сначала они ослепляли, а потом, когда я немного привыкла к сиянию, заметила, как один из них отделился от остальных и подошел ко мне ближе.
Она улыбалась. Не может быть, тело убитой девушки лежало на земле мертвым, окровавленным. Возле него суетились работники, складывая останки в черный мешок. Как такое возможно? Это что, душа? То, о чем говорили ученые столько столетий? Я вижу ее душу и души других людей, погибших при взрыве? Они стояли рядом и старались успокоить корчившихся от боли.
Душа девушки присела со мной рядом, нежно погладила по щеке. Физически я не ощутила ничего, только прилив спокойствия, так она прощалась и говорила, что все с ней хорошо. Я перестала плакать, лишь изредка всхлипывала. Зато тот, кто держал меня все это время, стал вести себя по-другому. Душегуб протянул руку девушке, словно в попытке ухватиться за нее, и та в страхе отпрянула.
– Уходи! – прорычал Душегуб таким голосом от которого у меня похолодело все внутри. – Я могу не сдержаться!
Души, которые услышали этот возглас, быстро, не сговариваясь стали покидать место взрыва. Один за одним они взмывали
