к нам, живо! —Том вызывал по внутренней связи к западному входу, я же рванула за беглецами.
Коридоры, несколько, и ни одного указателя, разветвлялись и уходили в разные стороны. Я выбрала преследовать хрупкую блондиночку, что казалось ушла незамеченной резко влево и вверх.
Передвигалась женщина слишком быстро для той, что сидела без движений несколько часов. Она, не оборачиваясь, точно знала куда двигается, летела так, как я не двигалась даже в лучшие свои годы в полицейской академии.
Свежий воздух и шум воды, что стекала по внешним стенкам, где-то здесь действительно есть выход. Дорога обрывалась и уходила вниз в пустоту. Девушка стояла в каменном проеме. Она развернулась, посмотрела на меня и столько тоски, столько боли было отражено в этом взгляде, что я вздрогнула и медленно продвигаясь к ней, сказала:
– Не бойся, я здесь, чтобы помочь, – шум близкого водопада хоть и заглушал меня, но все же смысл должен был дойти до нее.
– Никто мне теперь уже не поможет, – ответила она и шагнула в пропасть, одновременно с тем, как я кинулась на пол, стараясь схватить ее хоть за что-то. Камни больно шаркнули по телу, но руки вцепились в ступню беглянки. И она повисла вверх тормашками, наверняка хорошо приложившись о камни головой, но в данной ситуации это даже лучше.
– Вот же, – промелькнуло в голове, когда я поняла, что не спасаю ее, а что медленно, но уверенно двигаюсь к обрыву вместе с той, кого хотела спасти. Активно заработала ногами, чтобы зацепиться хоть за что-то, хоть за какую-то поверхность. Я начала сама заваливаться с обрыва, уже отчаянно понимая, что вот она и моя смерть.
Почувствовала, что перестала падать, обернулась, сзади меня, удерживая стоял Душегуб. Выражение лица, ладно такое я видела у Тома, когда он выручал меня из сложных ситуаций, таких как эта. Но тут по лицу Душегуба прошла судорога и он посмотрел сквозь меня. Боль ошпарила руку, которой я продолжала удерживать девушку.
Суицидница оказывается все это время не была без сознания, она с разбитым о камни лицом, стараясь вывернуться из хватки, делала все, чтобы мы свалились. Это уже не была та невинная девушка, что сожалела о прыжке, это было разъяренное животное, что рвалось на свободу и на ее пути была я.
Девушка зашипела и сложившись пополам оцарапала мне руку еще раз. Я уперто держала.
– Отпусти, – пропыхтел Душегуб.
– Не могу! – честно призналась я, – Я не могу отпустить ее, она не в себе! Ей нужна помощь!
Вдруг девушка перестала вырываться, взглянула на меня чистым, незамутненным сознанием и выпалила:
– Спроси Душегуба, почему Комитет скрывает множественные преступления? – казалось мы оба с комитетчиком вздрогнули. – Спроси, почему он так и не нашел убийцу твоего папаши? Хотя ты сама не лучше! Почему ты не спасла ту девушку, что умирала у тебя на руках? Ты ведь могла!
Откуда она столько всего знает? Откуда такие точные вопросы? Она подслушивала нас с Томом, но это невозможно. Что-то
