ею пустующее пространство.
Она была такой нежной, столь желанной и тёплой, что напрочь сорвало крышу. Да кого я обманываю… С тех пор как девушка ошиблась номером в той самой гостинице, просто потерял голову.
Поэтому снова и снова любил ее, срываясь со всех возможных орбит. А ещё когда-то друзей упрекал, что те ведут себя как самцы богомола: по-тихому, страстно, а потом сваливают, пока самка не очнулась.
К своему стыду, я теперь проворачивал точно такую же схему. Нагружал девушку всевозможными активностями днём, а вечером снимал сливки, пока она, сонная, пыталась вырвать у меня информацию о ее фирме. Правда, пока затыкать ее получалось отменно.
Утром, выбираясь из постели, каждый раз смотрел на неё и злился. Злился, что не могу все сделать по-человечески, что притащил работу в постель. Но, как наркоман, снова и снова возвращался. Аня же, едва проснувшись, начинала выносить мне мозг.
Наши отношения днём напоминали пикировку босса и слишком острой на язык подчиненной, а ночью – страстные баталии, победителя в которых выбирало утро. Я сходил с ума по ней. Она же никак не комментировала собственные стоны.
Раз за разом возвращаясь в офис, смотрел в сожалеющее лицо Муромского и психовал от того, что не мог вернуть бизнес этой невероятной девушке. Да что уж там… Мне даже духу не хватало рассказать ей всю соль ситуации.
И как я мог признаться, что мой собственный отец оказался самой последней тварью, мечтающей, как бы побольше денег из меня выкачать? Вот поистине в семье не без урода.
И хотелось бы предъявить братцу за такую подставу, да только сам виноват. Не Илья упустил девушку в аэропорте, не позаботившись о ее безопасности.
И вот теперь я сидел в чёрном кожаном кресле, а на столе лежали залитые кофе документы. Муромский все ещё задумчиво крутил ручку, ловко перекатывая ее между пальцами.
Дорогая тёмная перьевая ручка блестела и очень красиво смотрелась у него в руках. Вставки из чёрного дерева в очередной раз напоминали какой-то универсальный материал.
Ане бы понравилось. Кстати, при сотрудничестве с нами можно готовить вот такой интересный набор с деревянными вставками. Запустить именно чисто под «Кедровое» как фирменный подарок.
Начал рыться в бумагах в поисках ежедневника, чтобы скорее записать идею, а то забуду. Друг и начальник отдела молча наблюдал, а потом сказал:
– Только давай ты больше не будешь меня подсылать к ней, ладно? А то она каждый раз так жалобно смотрит, будто я ее съесть собираюсь. Ну или распилить поперёк.
Он ухмыльнулся, а мне вопреки всякой логике захотелось Александру Андреевичу треснуть. Такое ощущение, что я стал реагировать на Анину фамилию много сильнее, чем следовало бы.
Но все эти шуточки про «Бревно» выводили из себя. Хотелось, как в детстве, срифмовать Антон-гондон или сказать одной из дамочек в отделе кадров, что я вообще-то в курсе, что до замужества ее звали Лихопердова и как бы смена
