вот начнутся лекции с практикой – взвоешь, как пьяная русалка.
Я с удивлением оглядывала стены и нет-нет да и узнавала припрятанные то тут, то там обереги. Подкова над входом, дверь, обитая сто процентов железными полосами. Пучок овечьей шерсти, красными нитками перевязанный, оберег из соломы в виде человечка, да чего тут только не было! На подоконнике лежали чеснок и столь любимые мной мухоморы, я их первоначально за мусор приняла. А глядишь ты, как комнатка-то укомплектована, с виду и не скажешь. Только ловушек для привидений, как в фильме, нет. Хотя кто знает. Может, они здесь призраков паутиной ловят?! Вон все углы ей затянуты, и те самые домовые духи, которые беспорядка и грязи на дух не переносят, почему-то не убирают ее. Вероятно, паутина по углам носит утилитарный характер, так же как и мусор на подоконнике из чесночно-грибного крошева.
И такая тенденция, судя по всему, прослеживалась по всей академии.
– Ну, с домовыми мы тебе поможем, делов-то. Ты, главное, учись лучше, а то такую необразованную барышню не один богатырь не спасет. Не успеет.
– У нас тут, понимаешь ли, не ваша безопасная изнанка, – поддакнул брату другой Финист, – а тридевятое царство, тридесятое государство, даже в городах бывает опасно, и нечисти и чисти навалом.
– Из дома в лавку за хлебушком выйдешь – на дракона напорешься, – стали хвастаться доморощенные богатыри, и с такой гордостью у них это получалось, что я к незаслуженно обиженной изнанке приревновала. У нас и поопаснее бывает!
– В соседнюю деревеньку за хлебушком поедешь – в ближайшем лесу русалки погубят, али вампир кровушку всю выпьет.
– Как же вы тут без хлебушка обходитесь, по домам сидючи? – съехидничала я. Потому что от меня не укрылись ни железные решетки на окнах, ни пудовые замки на тесаных из дуба дверях. Ну и тот факт, что адепток этой чудной академии держали, как стаю овец, в охраняемом дортуаре. Это одна я – черная баронесса, выбилась из общего стада и сунулась в незащищенную горницу.
– Так жены на что?
«У них тут еще и шовинизм махровый!» – определила я.
– Ясно дело, хлеб девки пекут. У нас в тридевятом царстве лишний раз девицы-красавицы носа из дома не высовывают.
«И домострой!» – присовокупила я очередное наблюдение.
– Для того уроки домоводства и придуманы.
«Вдобавок оголтелый патриархат, м-да, действительно у них тут тяжко живется. Женщинам».
– Ясненько, – только и смогла ответить я, а сказать хотелось ой как много. – Но я у вас тут ненадолго.
– Дольше чем ты думаешь, ягодка, – осклабился один из соколов и полез в штаны.
Я шарахнулась в сторону и даже занесла для удара сковородку, но оружие защиты женской чести не пригодилось.
Финисты, как один, торжественным движением вынули из тайника по мешочку. Который аккурат поверх срамного места у них в штанах на веревочках обретался. На иностранный манер сия пошлость
