style="font-size:15px;"> Николай и старец остались в келье одни.
– И часто ты чудеса такие творишь? – удивлённый, не осмысливший ещё всё произошедшее, спросил Николай.
– Такое очень редко бывает… Но то – ведь не только я, но и ты, с Божией Волей сливаясь, Илюшу исцеляли! Видно, и для тебя то нужно было, чтобы полнота Силы Божией явлена пред тобой была!
Ступай теперь! Подумай, о чём спросить хочешь, отчего смысла в жизни своей не видишь… О сокровенном самом, чего сделать хочешь, – подумай – и приходи тогда! Завтра приходи, если захочешь, поговорим! Сможешь ты то совершать, что для людей мечтал сделать! Сможешь – но не сам, а с Божией Силой соединяясь!
Ступай теперь, устал я… – тихо произнёс старец Зосима…
* * *
Николай, возвращаясь от старца, думал о произошедшем.
Всё теперь изменилось каким-то невероятным образом… Смерть о которой он думал, как о выходе из тупика, из бессмысленности и безнадёжности в жизни, вдруг отступила и – открывался неведомый прежде простор…
И теперь он должен понять и сформулировать для самого себя: как же жить дальше?…
Неверие в бытие Бога, которое за непростую его, Николая, жизнь утвердилось в нём, столь, казалось бы, просто, разрушил старец…
Но вера не вошла на освободившееся место, ибо искал Николай не веру, а чёткость понимания и полноту знания.
Все вопросы, мучившие его за всё время его духовных исканий, вновь всколыхнулись в нём.
Это были те вопросы, что отверг он, как заведомо не имеющие ответов. Отверг – вместе с верой в бытие Бога.
Он сáм тогда решил искать пути, чтобы помочь людям стать счастливыми… И много начинаний его потерпели полное поражение… И многие друзья его предали… И многие идеи его светлые – были извращены его бывшими товарищами и обращены во зло…
И принесла эта вся его деятельность многим людям добро, но многим – печали и разрушения…
… Мысли Николая вернулись к чуду исцеления и к тому Свету, который он сам видел: «Значит, есть, всё-таки, Сила, Которая может менять судьбы человеческие? Это – и есть Бог?».
Он понял, что завтра вновь должен пойти к старцу.
* * *
Николай шёл к монастырю, а сомнения и мысли всё ещё угнетали его: «На что я надеюсь? Что изменилось вчера, когда увидел я Свет Лучезарный, соединившись с которым старец исцелил мальчика?… Что я – исповедаться хочу, душу излить? Или “веру Христову” обрести что ли хочу? Или вопросы свои задать? Или, может, найти понимание смысла жизни моей? Впрочем,… может быть, и в самом деле, знает этот старец ту Истину, ради которой жить на Земле стόит, и ведает – как?»
Уже подходя к монастырю, Николай услышал разговор матери и дочери, возвращавшихся от старца.
Мать была весьма упитанной, крупного телосложения женщиной, явно не малого достатка.
Она возмущённо кричала:
– И не совестно ему людей исцелениями соблазнять,
