что ты, сраженная подобным приключением, отдашься своему похитителю прямо на этих самых кожаных сиденьях или на мягком мху посреди первозданного леса.
Меня аж передернуло от подобных фантазий.
Однако, сколько бы я ни хорохорилась и не развлекала саму себя язвительными мыслями, факты оставались упрямыми и очевидными. Я совершенно не представляю, что со мной будет дальше.
Поерзала на сиденье и даже попыталась взбрыкнуть ногой – бесполезно. Хватка ремней оставалась бескомпромиссной.
– Куда мы летим? – я вновь решила попытать удачу и добиться хотя бы одного дельного ответа.
Мужчина задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла, о чём-то напряженно размышляя.
– Ко мне домой, Кира. Мы летим ко мне домой, – просто и коротко бросил он после минутной паузы.
Стало неуютно. Неуютно до липких холодных мурашек, гурьбой пробежавшихся по спине. Кажется, я просто вдруг разом исчерпала весь свой запас бравады. Липкое осознание неизбежности и безысходности сдавило горло.
– З… зачем я вам? – голос непроизвольно дрогнул, хоть я всеми силами и пыталась не выдать ни единой своей эмоции.
– Зачем? – мужчина вдруг как-то рассеянно скользнул взглядом по окружающему нас пространству, – я не могу тебя разгадать, Кира. И не могу на тебя повлиять.
– Не можете повлиять? – кажется, я вообще перестала понимать хоть что-либо.
– Да-а, – вновь задумчиво протянул мужчина, разглядывая причудливую игру света на встроенных плоских светильниках, вмонтированных в гладкий потолок кабины, – ты не поддаешься мне, не откликаешься, не чувствуешь. А еще ты не слушаешься. Дерзишь, огрызаешься, делаешь всё по-своему, словно пытаясь что-то кому-то доказать. Отказываешь, поворачиваешься спиной, уходишь. Меня это так… злит. А я не люблю, когда меня что-либо злит.
Что он вообще несёт?!
Мне захотелось обхватить голову руками. Но даже этого мне сделать не позволили бы затянутые до предела ремни.
Я сжала зубы и вдруг поняла, что внутри у меня, словно вопреки всей сложившейся ситуации и здравым доводам рассудка, начинает медленно разгораться злость.
Пока ещё не пожар, но уже и не угли. Нечто, способное превратиться в горячечную, шальную ярость, грозящую в скором времени спалить последние остатки моего человеческого благоразумия.
– Нет, вы всё же абсолютно сумасшедший, господин Корсаров, – не удержалась я, сжимая ладони в кулаки, – Что вы несёте? Вы хоть сами себя вообще слышите?!
– Осторожнее, – глаза мужчины нехорошо сощурились и опасно блеснули, – вот сейчас я бы посоветовал тебе забыть о своей прежней дерзости и своеволии. Ты не в том положении, девочка. Не в том, чтобы спорить и припираться. Лучше бы тебе просто замолчать, и не нервировать меня лишними вопросами.
– А не то что? Убивать начнете? – хмуро поинтересовалась я, сама не зная, зачем.
Ведь мне же только что недвусмысленно объяснили собственное незавидное положение и посоветовали молчать.
