– я давно ничего в жизни не хотела так сильно, – вздохнула я.
– Все, Мэрик, иди ко мне, здесь договорим, – подвела итог Марго и отключилась.
Как-то неожиданно из-за серых облаков выглянуло солнце – яркое, прижигающее обтянутую джинсовой курткой спину. На небольшом пятачке перед метро пожилая женщина в оранжевой накидке предлагала поездки в Липецк, из ларька невыносимо пахло шаурмой, тут же крутились три облезлые собаки, а на лавке, раскинувшись, спал бомж, подложив под голову замызганную спортивную сумку. Двери станции то и дело распахивались, впуская и выпуская бесконечную вереницу пассажиров. В цветочном ларьке я купила пять чайных роз, чтобы подарить Марго, – хотелось чем-то порадовать подругу. Цветы умопомрачительно пахли, и всю дорогу до дома я то и дело подносила букет к лицу и втягивала ноздрями аромат.
Консьерж в подъезде приветливо поздоровался – он знал меня в лицо, я довольно часто бывала в этом доме. Знакомый лифт с полустершимися цифрами на кнопках, общая дверь на этаже – тяжелая, со стеклом и металлической решеткой, восемь кнопок звонков, длинный коридор с множеством дверей, и за одной из них меня неизменно ждала Марго. Моя Марго – высокая, видная, с чуть вьющимися каштановыми волосами и детским взглядом зеленых глаз.
Она обняла меня на пороге, обволокла собой, прижала, шумно дыша в волосы:
– Как же долго тебя не было, Мэрька…
– Да брось ты, всего три месяца.
– Целых три месяца, – поправила она, выпуская меня из объятий. – Хорошо выглядишь, даже не сказать, что после перелета.
– Я ж не за штурвалом летела. – Я протянула ей букет и сбросила на пол сумку.
Марго зарылась лицом в цветы:
– Надо же, как пахнут… я думала, что теперь цветы ничем уже не пахнут, все какие-то искусственные.
– А у тебя по-прежнему изумительно пахнет кофе. – Я повела носом и, сунув ноги в тапки, двинулась в ванную.
– Я же тебя ждала, так что сварила, ты ведь любишь.
В уютной кухне я забралась с ногами на стул в углу между столом и стеной, придвинула пепельницу, вставила сигарету в мундштук и закурила, наблюдая за тем, как подруга подрезает стебли цветов и насыпает в вазу с водой сахар.
– Как дела, Марго?
Она ответила не сразу, тяжело вздохнула:
– Стабильность, знаешь ли… и это та стабильность, от которой хочется выть волком.
– Рома на работе?
– Рома с приятелем в Словению укатил на месяц. Решил написать серию очерков о тамошней жизни. Хорошо быть главредом – сам себе начальник. А я, как видишь, опять тут одна.
– Чего ж с ним не поехала?
– Не позвал, – коротко бросила Марго и открыла холодильник, чтобы достать молоко.
В забытой на полу в коридоре сумке зазвонил мой телефон, и Марго, отставив бутылку, быстро пошла на звук.
Звонил Иван, и я нажала кнопку ответа, страстно желая услышать, что кофр нашелся и все в порядке:
– Да,
