еще моим родителям, с детства учил меня никогда не забывать об этом.
Поспевать за Хоуп становилось все сложнее. Уверенно пересекая переполненный зал, девушка рванула в самую гущу. Странно, но перед этой настырной козявкой расступались даже рослые широкоплечие громилы с планеты Муун, столпившиеся у окна регистрации.
– А вот и сборная по регби подоспела к открытию сезона, – весело прокомментировала Хоуп, неожиданно оглянувшись. Не желая быть застигнутым врасплох, я резко убрал руки от своих ушей, скрывая боль под натянутой улыбчивой миной. – Удачи, ребята! – крикнула девушка здоровякам и помахала рукой.
Те ожили и заулыбались ей в ответ, поигрывая мышцами. Стало даже обидно. Со мной Букмус отчего-то не была такой дружелюбной.
Держать лицо становилось все сложнее. Казалось, еще немного, и сосуды полопаются. Мои ладони зажимали уши так сильно, что я боялся расплющить собственную голову, но звук не утихал, словно гудящий рой насекомых буравил череп изнутри.
Возможно, сказывалось действие введенных по прибытии препаратов: «ритора» для распознавания речи и перестройки на земные языки и «имитатора», чтобы скрыть мои сияющие в темноте глаза. Тапетум (светоотражающая мембрана) дает эрабианцам возможность прекрасно видеть даже глубокой ночью, но испугает ничего не подозревающих землян.
Меня предупредили, что в первые сутки могут появиться небольшие сбои в работе органов чувств. Тогда я лишь усмехнулся. Но, по ходу, местный док большой шутник, если это незначительное отклонение!
Неожиданно у меня перед глазами все поплыло. Поспевать за Хоуп не получалось уже физически. Я попытался ее позвать, но вместо этого только что-то невнятно промычал. Язык во рту разбух и отказывался двигаться. Не оборачиваясь и не сбавляя набранного темпа, девушка быстро затерялась в массе пришельцев. Какое-то время я еще вылавливал из разноцветной толпы ярко-желтое пятно ее футболки, но с каждым шагом это становилось все сложнее.
Так я и замер где-то на чужой планете на минус тридцатом этаже посреди нескончаемо движущейся массы гуманоидов, где никому ни до кого нет дела. Один на один с невыносимой болью в голове, нестерпимым шумом в ушах и постепенно отказывающим зрением.
Когда девушка снова появилась передо мной, взъерошенная и красная от злости, она напомнила обладающие ценными свойствами, но сплошь покрытые колючками ягоды кувех, растущие на Эрабиусе в горах Скорби. Пару раз носитель мудрости Циа брал меня с собой и туда.
Как бы ни старался, я уже не мог разобрать того, что она с грозным видом кричала. Возможно, Хоуп решила, что я не желаю ее слушать, закрыв уши ладонями? Но когда принялась испуганно водить руками перед моим искаженным лицом, сообразила, что все серьезнее, чем кажется. Только звуки и образы уже слились в один неразличимый поток, который все дальше уносил мое сознание от этого места.
– Реакция Хотмана, – первое что я услышал, когда пришел в себя, оказавшись
