уж так. Хоть мои мысли и заняты другой, но я мужчина, в конце концов, а у нас рабочие отношения и субординация. Не к чему мне пялиться на ее стройные ноги.
Экскурсия по ванной комнате прошла успешно и вскоре я тоже принял душ, наигравшись с пушистой пеной. Уже и не помню, когда последний раз купался под дождем? Странные эти земляне! У нас под водой плещутся, разве что дети ради развлечения, или в вынужденных условиях на природе. И в бассейнах, конечно, но это ради тренировок и поддержания формы. Воду мы стараемся беречь, а в домашних условиях и на кораблях восстанавливающие камеры прекрасно справляются со своей работой по очистке.
Когда по примеру Хоуп, обернувшись полотенцем, я вышел из ванной комнаты, она уже с аппетитом жевала что-то вкусное, но, заметив меня, отчего-то закашлялась и поспешно отвела взгляд.
– Напарник… Ты оделся бы что ли. А то все эти инопланетные идеальные формы неискушенных земных девушек вгоняют в комплексы, – смущенно пробубнила она, рассматривая свои крохотные пальчики на босых ногах с ярко-зелеными ноготками. Ну, точно, букашка! Интересно, у всех землянок так, или только у этой? – А вообще, присоединяйся. Заказала для тебя, но не смогла удержаться и один кусочек все-таки утащила. Что может быть лучше итальянской пиццы в Риме! Ммм… Объедение! – пролепетала Букмус, облизывая кончики пальцев, перемазанные каким-то соусом.
В этот раз долго уговаривать меня не пришлось. Это было в самом деле невероятно вкусно, а вот о том, насколько несбалансированно, я старался не думать. Планер и сам все подсчитает и отчитает за такую пищу, а пока будем наслаждаться.
Долго проговорив, уже под утро мы так и уснули в одной комнате: Хоуп на кровати, я – на полу, на расстеленной простыне. Как по мне, жесткая поверхность даже лучше, да и прохладнее.
Букмус разоткровенничалась, рассказав, что подростком осталась без родителей и сбежала из приюта, где над ней издевались старшие дети. Как попала в компанию мелких воришек и, чтобы прокормить себя, грабила дома, в чем была весьма успешна, и за что ей до сих пор было стыдно. А однажды она залезла в дом Мартина. Мужчина каким-то образом ее поймал, а затем удочерил и воспитал. Он называл ее очень способной и развивал в разных направлениях. Когда ей исполнилось двадцать, отец привел Хоуп в ММК, где она работала уже три года.
После откровенного рассказа девушка долго молчала, задумчиво глазела в темный потолок, сжимая свои маленькие кулачки до красных отметин от ногтей, которых в темноте никто не должен был разглядеть. Я тоже молчал, хоть и замечал больше положенного.
Всю ночь мозг пытался переварить полученную информацию и выдавал абсолютно безумные сны. В них я снова оказывался в родном доме на Эрабиусе и видел, как девушки вплетают жемчужные ленты в волосы моей рыдающей сестренке. Она была в платье, украшенном цветами для свадебной церемонии, а между нами возвышалась невидимая стена. Как бы я ни старался, так и не смог пробиться сквозь нее, обнять
