изумленно спросил курсант.
– С помощью которого ты поддельные увольнительные клепаешь, – тон командира ничего хорошего не предвещал.
– Нет никакого клише, – Валера знал золотое правило, даже под пытками ни в чем не сознаваться. Но курсант не успел еще узнать, как следует нового командира. Капитан-лейтенант американцев раскалывал нехотя, поэтому, усмехнувшись, он заключил:
– До тех пор, пока клише не будет у меня, ты из кабинета не выйдешь.
Через три часа курсант понял, что командир дело знает, да и время уже подошло к ужину, в животе предательски урчало. Постучав в дверь, которую предусмотрительный командир роты, уходя, закрыл, Васильков позвал дневального и попросил найти командира.
– Ну что, будем сознаваться? – открыв дверь, спросил Антипин.
– Принесите мне, пожалуйста, из класса готовальню, тушь и дайте кусок ватмана, – вздохнув, попросил курсант.
– Зачем? – удивился командир роты.
– Увидите.
Принесли готовальню и тушь, ватман нашелся у старшины, который вместе с другими курсантами, проклиная все и вся, оформлял в роте наглядную агитацию.
– Теперь прошу не мешать, – попросил Васильков и приступил к делу, тем более слюны у него было в избытке – на стене висела фотография полуголой девицы.
Через час Валера представил нарисованную на куске ватмана печать. Даже у видавшего виды командира от удивления вытянулось лицо: “Как это???”.
Немного отойдя от изумления, бывший осназовец разразился тирадой:
– Значит так, месяц без берега, обещание, что больше этих художеств не будет и я в особый отдел о твоем умении не сообщаю.
Валера попытался поторговаться:
– Товарищ командир, много месяц-то. Я уже все осознал.
В этот момент в дверь кабинета постучали.
– Войдите, – не совсем еще оправившись от Валериной наглости, машинально произнес командир.
В кабинет зашли курсанты, оформлявшие в роте наглядную агитацию:
– Товарищ командир, у нас тушь кончилась и перьев плакатных нет.
– Пьете вы тушь эту что ли!? Ладно, завтра принесу, – отсутствующим голосом ответил капитан-лейтенант.
И вдруг его осенило!
– Идите погуляйте, – приказал он курсантам, и как только за ними закрылась дверь обратился к Василькову:
– Много говоришь месяц. Хорошо, наглядную агитацию оформишь и пойдешь в увольнение. Месяца хватит?
Валерий не любил заниматься общественными делами, но на этот раз пришлось согласиться. К пятнице он записался в увольнение. Старшина класса, вычеркивая его из списков, напомнил:
– Валера, командир велел, до его особого указания тебя в увольнение не пускать.
Не теряя времени даром, Васильков бросился в кабинет командира
