вашего ответа. Остаюсь искренне ваша,
Я еще раз пробежал глазами исписанные листки и сложил письмо.
– Но о чем все это, Пуаро?
– Понятия не имею, – пожал плечами мой друг.
Я нетерпеливо забарабанил пальцами по письму.
– Кто она? Почему эта миссис… или мисс Аранделл…
– По-моему, мисс. Типичное письмо старой девы.
– Пожалуй, – согласился я. – К тому же пребывающей в маразме. Почему она не может толком объяснить, что ей надо?
Пуаро вздохнул.
– Ее умственный процесс лишен, как говорится, всякой логики и дедукции. Ни логики, ни дедукции[11], Гастингс…
– Святая истина, – поспешно согласился я. – Полное отсутствие серых клеточек.
– Тут вы не правы, друг мой.
– Нет, прав. Какой смысл писать подобное письмо?
– Смысла мало, это верно, – признал Пуаро.
– Полная абракадабра! Скорее всего, что-то случилось с ее толстой собачкой: мопсом, которого душит астма, или брехливым пекинесом, – предположил я, а затем, с любопытством посмотрев на своего друга, заметил: – И тем не менее вы дважды прочли это письмо. Не понимаю вас, Пуаро.
Пуаро улыбнулся.
– Вы, Гастингс, конечно, сразу отправили бы его в мусорную корзину?
– Скорее всего, да. – Я еще раз хмуро посмотрел на письмо. – Может быть, я чего-то недопонимаю, но, по-моему, в нем нет ничего интересного.
– Вы глубоко заблуждаетесь. Меня сразу поразила в нем одна важная деталь.
– Подождите! Не надо говорить! Я попробую сам догадаться! – по-мальчишески вскричал я. И еще раз внимательно просмотрел письмо. Наконец безнадежно покачал головой: – Нет, не знаю. Старуха явно чем-то напугана, но чего не бывает со стариками! Возможно, ее напугал какой-нибудь пустяк, а может, что-то достаточно серьезное. Однако не вижу здесь никакой зацепки, за которую следовало бы ухватиться. Разве что ваше чутье…
Пуаро взмахом руки прервал меня.
– Чутье! Не произносите при мне этого слова! Терпеть его не могу! «Чутье подсказывает!» Это вы хотите сказать? Jamais de la vie. Я рассуждаю. Включаю в работу свои серые клеточки. В письме есть одна важная деталь, которую вы совершенно упустили, Гастингс.
– Ладно, – устало согласился я. – Сдаюсь.
– Сдаетесь? Куда?
– Да это такое выражение. То есть я признаю себя побежденным и согласен, что полный дурак.
– Не дурак, Гастингс, а невнимательный человек.
– Так что же вы нашли в нем интересного? По-моему, в этой истории с собакой интереснее всего то, что в ней нет ничего интересного.
– Интерес представляет дата, – спокойно изрек Пуаро, не обращая внимания на мой сарказм.
– Дата?
Я
