именно так, как вы говорите, сэр. Она ужасно болела, бедняжка. Ничего не ела, ее все время рвало. По правде говоря, доктор Грейнджер потерял всякую надежду на ее выздоровление. Но он знал, как вести себя с ней. Не давал никаких поблажек. «Решили протянуть ноги, отдать богу душу?» – бывало, спрашивал он ее. И она отвечала: «Нет, доктор, я еще поживу». На что он говорил: «Вот и правильно. Именно это мне хотелось от вас услышать». За ней ухаживала больничная сиделка, так вот она решила, что мисс Аранделл уже собралась оставить нас, и заявила доктору, что, по ее мнению, нет смысла больше зря беспокоить больную и насильно ее кормить. Но доктор только закричал на нее: «Чепуха! Беспокоить ее? Вы должны силой запихивать в нее еду!» И велел регулярно давать ей мясной бульон, а перед этим обязательно ложку коньяка. А потом сказал слова, которых я никогда не забуду: «Вы еще молоды, моя дорогая! И не представляете, сколько сил обретает человек с возрастом, когда ему приходится сражаться со смертью. Это молодые лежат, задрав лапки кверху, и умирают лишь потому, что не знают, что такое жизнь. Посмотрите на человека, которому перевалило за семьдесят. Он горит желанием жить и готов бороться за жизнь». Как это верно, сэр. У этих стариков столько сил и такой острый ум, что просто диву даешься, оттого-то, говорил доктор, они так долго живут и доживают до глубокой старости.
– Золотые слова! Лучше и не скажешь! И мисс Аранделл была именно такой? Деятельной? Энергичной?
– О да, сэр. Здоровьем она не отличалась, зато голова у нее работала отлично. Поэтому-то болезнь и отступила от нее. Наша сиделка долго не могла прийти в себя от изумления. Слишком уж молоденькая она была, вся такая накрахмаленная, но, надо отдать ей должное, ухаживать за больными умела, и горячий чай всегда был у нее под рукой.
– Совсем-совсем выздоровела?
– Да, сэр. Конечно, хозяйке пришлось еще долго придерживаться строжайшей диеты: ничего жареного, только вареное или на пару и ни капли жира. Даже яйца есть ей доктор запретил. Она все жаловалась, что еда слишком пресная.
– Главное – она поправилась.
– Да, сэр. Порой, правда, она чувствовала себя неважно. Ощущала боли в желчном пузыре. Она ведь не всегда ела то, что ей положено, но ничего серьезного раньше с нею не приключалось.
– А эта ее болезнь была похожа на предыдущую?
– Как две капли воды, сэр. Она опять вся пожелтела, очень ослабла и тому подобное. По-моему, она сама была во всем виновата, бедняжка. Ела все подряд. В тот вечер, когда ей стало плохо, она съела на ужин карри[24], а как вам известно, сэр, карри – блюдо жирное да еще с пряностями.
– И сразу почувствовала себя плохо?
– Пожалуй, да, сэр. Доктор Грейнджер сказал, что печень у нее совсем износилась, что это следствие простуд – погода слишком часто менялась – и чересчур жирной еды.
– Неужели компаньонка – мисс Лоусон, если не ошибаюсь, – не могла уговорить ее не есть жирной пищи?
– Мисс Лоусон не имела права голоса у нас в доме. Мисс Аранделл не из тех, кто терпит возражения.
–
