держа ее за спинные плавники, поползать за мной по мелководью, а мне «поубегать» от нее на четвереньках.
А после пинками прогнал прочь так и не позавтракавшего монстра.
Мы сидели на прибрежном песке и обсыхали. Меченосец, развалившись, облокачивался одной рукой о бревно, второй елозил по моей булке. От чего я начинала сильно злиться и от этой самой злости согреваться.
У меня началась затяжная икота.
– Ик! Почему? – всхлипнула я, и воин понял, что я спрашиваю: почему он не помог мне сразу, а позволил сорваться и упасть.
– Бран устал говорить Кэйли, чтобы она не отходила от него далеко.
– А если бы… Если бы… Ик!
– Воин всегда контролирует ситуацию, никакого «если» быть не может. Его избраннице грозит опасность, значит, воин сделает все, что в его силах, чтобы спасти ее. Но мне кажется, ты нарочно провоцируешь такие ситуации, где тебе постоянно грозит опасность. Или, может, ты хочешь, чтобы я спасал тебя почаще? – Варвар придвинулся вплотную, можно сказать, притиснулся, подхватил и буквально вклинился в меня своими выступающими частями тела, так что я повисла на нем, плотно прижатая к его груди, паху и другим жарким местечкам. Но меня не так-то просто было сбить.
– Какая чушь! Я не специально!
– И в тюрьме не специально забралась в звездолет, и на Вайюри…
– Просто этажом ниже были ледышки!
– И поэтому ты полезла в покои к предводителю фризов этажом выше, – перебил меня гигант.
Здесь мне нечем было крыть, обычные ледышки во сто крат безопаснее главдышки, можно сказать, пушистые котята. Я обиженно надулась, а варвар мечтательно продолжал, потираясь об меня выступающими участками тела.
– И рыбок ты тоже случайно пошла кормить…
Тут уж я обиделась очень сильно. Но гигант, зануда космический, не переставал пилить в своей обычной нудной манере.
– У меня уже ладонь устала чесаться, небольшая трепка от маленькой рыбки пойдет тебе на пользу.
– Ничего себе маленькая! – возмутилась я. – Да она меня чуть не загрызла!
– Чушь, у Окуля нет зубов, и это был малек. Взрослые особи засасывают смертельно, могут за раз проглотить целого Тагура.
«Ни черта себе малек! – ругнулась я про себя. – Еще бы сказал, что это была икринка!»
Стало стыдно и обидно, сама не знаю почему. Я тут чуть не умерла, правда, от страха, а не от зубов, но все равно, можно сказать, я смертельно испугалась.
Мне так и хотелось закатить глаза: неужели все воины такие черствые и бездушные бревна! Ни слова утешения, одни нотации, да и то с этаким презрительным превосходством. Как же эта мужская надменность бесит! Я наморщила нос.
Воин опять все понял по-своему.
– На всякий случай покажу тебя лекарю, вдруг чего, – выдал он, глядя на мою гримасу.
Но меня это не порадовало, неужели нельзя понять, что после
