планшете, то просто играясь в телефоне, я не знал. Убедиться в ее решении и выборе?! Так уже вовсе не маленькая девочка, чтобы я ей сопельки вытирал в случае неприятностей.
Голодный, уставший от длительного вынужденного положения тела и без сна я, заскочив домой в душ, приехал на работу. Не знаю, что там было написано на моём лице, но встречный народ быстро исчезал из коридоров.
После завтрака нахлынула работа с ее мелкими неприятностями и происшествиями, так что начал считать дни до возвращения Руслана, чтобы послать нахрен всю эту офисную клоаку. На мысль, пропустить обед, организм недовольно ответил ворчанием желудка.
Естественно Амарена там была, и я, как тот дебил-мотылек, полетел на губительный свет в конце туннеля. Удобно откинувшись на спинку кресла, сел напротив за её столик. Взгляд девушки быстро скользнул по мне, задержавшись лишь на моих ладонях, сложенных домиком на краю столика, и она снова сосредоточилась на тарелке с салатом.
– Ами, что-то ты сегодня невесела и не игрива! Последствия бурной ночки в отеле?
Её вилка звякнула о тарелку, но моя доблестная переводчица не реагировала.
– И даже нет сил, чтобы ответить?! Неужто мистер греческий бог секса так хорош?! Костян рулит?!
– Сокольский, отвали от меня. Я в любом случае не обсуждаю своих мужчин с детьми и старыми бабками.
Женский недобрый взгляд полоснул меня по лицу. Уххх, как страшно! Боюсь, не могу!
– И к какой группе мне нужно отнести себя? – поддаваясь на её провокацию, продолжил я.
– Сразу к обеим!
Махнул ей рукой в знак продолжения.
– Потому что производишь впечатление обиженного мальчика с любовью старой перечницы обсудить необсуждаемое.
– Ну, ты же такая молчунья! Уже бы предъявила свои сексуальные требования, чтобы у меня не было вопросов, а то хоть к Костику обращайся.
– Сокол, не трогай Костаса и прекрати коверкать его имя. Это вообще детский сад, ясельная группа «Обижулька». А насчёт моих предпочтений… – девушка чуть наклонилась вперёд и, понизив голос, добавила. – Я сплю лишь с теми, кто мне интересен! И будь добр, засунь себе в задницу своё оскорблённое моим отказом эго. Ну, не встаёт у меня на тебя! Понятно?!
Теперь молчал я, пытаясь переварить злое шипение этой горгульи.
– И ещё хватит рыться в моей личной жизни! Это был последний раз, иначе я подаю на тебя в суд. С моим адвокатом ты уже знаком.
О да! Мирослава вонзит в меня свои зубы правосудия с особым рвением, и даже вид моей истерзанной и окровавленной плоти вряд ли её остановит.
– А ты докажи сначала!
Амато, отложив вилку, сложила руки на груди и прямым взглядом уставилась на меня. В проходящем боком свете я заметил усталость на её немного бледном лице и потухший взгляд, хотя, по сути, сейчас девушка должна рвать и метать.
– Сокольский, чего ты ко мне привязался?! А?! В курсе, что понедельник – день тяжёлый, может, тогда
