удерживая под локоть, транспортировали в кабинет этого придурка. Мои утренние благие намерения были напрочь забыты при виде довольной физиономии Сокольского.
Недоросль, что привел меня, почти сразу испарился. Я же, взглядом расчленяя тельце Малыша, села в кресло для посетителей. Хотелось придушить гада сразу, чтобы мир вдохнул полной грудью без этой порочащего его тёмного пятна. От кровопролития удерживало человеколюбие в общем и понимание, что просто смерть для Сокольского слишком легко. Он должен страдать! Сильно! Долго!
В ответ ироничная улыбка и нахальный воздушный поцелуй. Он точно меня вспомнил и не поверил в игру с именем, так что самец жаждет отмщения. Ну, ну!
– Я, как погляжу, той ночью явно не рассчитала силу удара. Ты и до этого был придурком, а теперь совсем тяжёлый случай. Говорят, умственная отсталость на стадии дебильности ещё лечится. Главное не запустить до идиотии.
Глаза Ника злостно сузились, а ноздри затрепетали как у быка перед нападением на несчастную жертву в красном. Вот только я не была в красном, да и на жертву никак не смахивала, скорее, на матадора.
– Ой, Малыш! Если ты решил, что данным представлением можешь меня напугать, то спешу тебя разочаровать. Всего чего ты смог достичь – это нажить себе неприятностей в моём прекрасном лице и сексуальном теле. И да, если ты думаешь, что сможешь сегодня утром вписать меня в список под номером три, то снова очередное разочарование.
Я поднялась. У мужчины походу с даром речи не очень, либо он просто вставить не успевает, но в любом случае его ответы меня мало интересовали. Если вначале мне было любопытно, с какой целью меня притащат в кабинет на ковёр, то сейчас, не увидев ничего нового, я потеряла весь интерес. Превосходство над другим, используя свои полномочия, и самодовольство в неприкрытой форме – это уже так старо и гнусно.
– Я тебя не отпускал!
О Господи! А каким голосом сказано! Просто зверь, но я люблю животных, и меня этим не проймешь. Я ж большая охотница до адреналина без риска для здоровья. Укрощение строптивых – это моя тайная слабость.
– А я и не спрашивала разрешения. Счёт за испорченную одежду так и быть оплачу. Так сказать, компенсирую. – высказав, милостиво улыбнулась и, закинув сумочку на плечо, направилась к дверям. – Надеюсь, это не была твоя счастливая трахательная рубашка. В противном случае ну очень сожалею.
В конце фразы услышала, да и почувствовала, что мужчина направляется ко мне. Ммм… проявление физической силы. Ещё в клубе заметила его любовь к тактильному общению. На мой взгляд, самое главное в приручении – это разрушить привычный стереотип.
– Не советую меня трогать! – ледяным тоном оповестила Сокольского, даже не пытаясь уклониться от его руки.
Слегка развернув голову в сторону, успела заметить, как мужские пальцы замерли около моего плеча, а потом исчезли из поля зрения. Видимо, моя искренняя неприязнь хорошо прозвучала в каждой букве.
– Свою точку зрения я уже высказала ещё в том
