прозрачному мягко-голубому небу, приближаясь к западному хребту, и чем ниже, тем больше наливался малиновым. Казалось, он подрагивал и пульсировал от собственного жара.
Сделав свои две затяжки, Леха передал сигарету Витьке, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Пыхнув свою долю и передав сигарету Джуме, Витька почувствовал, что время пришло и можно отправляться в путь. Он повернул воображаемые ключи в замке зажигания, завжикал, изображая звук вертящегося стартера, и перешел на ровный гул двигателя на холостом ходу.
– Погнали! – радостно воскликнул Леха.
Джума улыбнулся и кивнул. Витька выжал сцепление, уверенно воткнул первую передачу и завертел рулем, выводя машину на дорогу. Все трое подергивались на сиденьях, мотались из стороны в сторону, изображая ухабистую проселочную дорогу, ведущую к шоссе.
– Куда? – спросил Витька, поддав газу, чтобы грузовик смог одолеть крутую насыпь обочины, и выкручивая руль, вырулил на асфальт.
– Давай на запад. Домой! – сказал Леха.
– Go west! На запад! – подтвердил Витька, вдавливая акселератор.
Теперь уже все трое дружно гудели и жужжали, помогая мотору мчать грузовик по ровной асфальтовой дороге, лишь изредка прерываясь, чтобы сделать очередную затяжку. Километры бежали под днище машины, дорога наматывалась на колеса, красное солнце на западе манило за собой. Солдаты спешили домой. Витька прищурил глаза и смотрел только на землю, чтобы не видеть очертания гор, заменяющие линию горизонта. Несколько километров, отделявшие их от ближайших отрогов, превратились в бескрайнюю русскую равнину. Солнце, бившее теперь прямо в глаза, заставило тополя стать родными березками, а зеленеющие поля молодой пшеницы – сочным зеленым лугом. Мешали только запахи. Ну, не пахнет в родных местах разогретыми камнями, перегретой пылью и невыносимой кишлачной смесью из запахов дыма, бараньего навоза и старого иссушенного дерева построек.
– Скоро будем дома, – проговорил Леха.
– Ага, немного осталось, скоро уже. Домой, Джума! Домой едем! – вдруг сорвался на восторженный крик Витька.
– А ко мне, в Фергану, заедем? – вдруг спросил Джума. – Витя, надо ехать ко мне. Будем барана резать, плов готовить, фрукты кушать. Отдыхать будем один неделя. Мама будет рад. Едем в Фергану? Так, Алеша? Едем?
– Эй, погоди, Джума. Не поедем мы сейчас в твою Фергану. По мне, что Бадахшан, что Фергана – фигня одна! Можно отсюда и не уезжать. А нам домой нужно, в Россию! Сыты по горло этим Востоком! Я на плов и баранину уже смотреть не могу. Все осточертело! Я домой хочу. И Витька тоже. Ты дай нам дорваться до наших лесов и речек! Чтоб кругом равнина, и ни одной горки на тысячу километров! Я, может, никогда в жизни не захочу снова в горы попасть, до того они мне за два года надоели. Это ты привыкший, тебе что здесь, что дома, и разницы никакой нет, будто никуда и не уезжал. А нам, знаешь… Нет, извини, братишка.
