target="_blank" rel="nofollow" href="#n_89" type="note">[89].
Короче говоря, смерть Евтариха поставила Теодориха в положение, аналогичное положению старого президента, работающего после выборов до тех пор, пока новый не приступит к выполнению своих обязанностей. В возрасте около семидесяти лет в последние дни своего пребывания у власти Теодорих изо всех сил старался заставить себя слушать. Все главные игроки при дворе были заняты расчетами: кто может стать подходящим преемником, пока все те, кто беспокоился о потере своих нынешних доходов, искали, кому бы предложить свою поддержку, кто даст им гарантии; а те, кто не сильно преуспел, охотились за кандидатом, который положит конец их нынешним неудачам. Далеко в Испании Теудис так и не посмел бы захватить власть так явно, если бы при дворе Теодориха не царило такое смятение, а он не был бы единственным аутсайдером, который почувствовал, что у него есть шанс. В 522 г. король Бургундии Сигизмунд казнил своего сына и бывшего наследника престола Сергериха. Он был сыном короля от недавно умершей дочери Теодориха Остроготы – и отчасти вся эта история стала попыткой сбросить руководящую длань Теодориха. Аналогично в 523 г. после смерти короля Трасамунда новый король вандалов Хильдерих перебил военный эскорт готов, который остался в Северной Африке вместе с другой дочерью Теодориха Амалафридой, приказав ее арестовать. В конечном счете она умерла в неволе. В обоих случаях частью сюжета стали своевременные смерти на родине, но такой же была и смерть Евтариха и последовавший паралич при дворе Теодориха. Его сателлитам не могло представиться лучшей возможности сбросить его власть, и они с радостью воспользовались ею.
Один из них добился успеха, другой – нет. По имеющимся данным, летом 526 г. готовился флот для карательной экспедиции в королевство вандалов, но после смерти самого Теодориха она так и не состоялась, так что Хильдериху так и не пришлось держать ответ. Бургундам так не повезло. Власть перешла к брату Сигизмунда Годомару, который сел на трон, когда перед ним встала перспектива интервенции и франков, и готов, но Тулуин прибавил еще блеска своей потенциальной кандидатуре, отняв у Бургундии территорию в Провансе и присоединив ее к владениям Теодориха. Так что старый король по крайней мере был удовлетворен, увидев, что заносчивые бургунды получили в какой-то мере по заслугам[90].
Если всего этого было бы недостаточно, то запах крови старой власти в воде привлек еще одну, более крупную акулу – Константинополь. И бургунды, и вандалы стремились укрепить свои новые притязания на независимость от Равенны, вступая в союзы с Восточной Римской империей, которые с готовностью были заключены. В это же самое время власть Юстина начала преследовать живших в пределах границ империи христиан-неникейцев, которые придерживались тех же убеждений, что и Теодорих со своими готами; к этим общинам власть относилась толерантно более века. Теодорих увидел в этом личное неуважение и пригрозил ответными мерами против
Более подробная реконструкция у Вольфрама (1988), ч. 5, c. 10.
