греческого, египетского, северных варварских наречий и еще какие-то неизвестные слова, и все они сталкивались между собой в этом море криков. Гнев и страх, язык Воров Душ, рыцарей Преисподней. Потом черная пелена накрыла глаза Изольды. Настоятельница уже теряла сознание, но тут она вспомнила, что под рясой у нее спрятан кинжал с кожаной рукоятью и широким лезвием – оружие, чтобы защищать ее сестер от бродяг, которых стало много во время чумы. Уже полумертвая, Изольда взмахнула кинжалом – лезвие блеснуло в свете свечей – и изо всех сил вонзила его в горло затворницы.
Теперь, давя ладонями капли слез на своем лице и задыхаясь в своем укрытии, мать Изольда вспомнила, какое отвращение она чувствовала, когда лезвие кинжала входило в шею умирающей. Она вспомнила, как слабо сопротивлялись металлу кожа и хрящи, как выкатились глаза сумасшедшей старухи, вспомнила ее вопли и заглушившее их бульканье. Она вспомнила, что пальцы, которые ее душили, продолжали цепляться за ее шею. Одна из монахинь должна была перерезать сухожилия на запястьях, и лишь тогда эти руки наконец отпустили Изольду. После этого тело старой монахини выпрямилось в последний раз, упало на кровать и больше не двигалось. Но самым поразительным были ледяной холод, вдруг наполнивший келью, и следы ног, которые появились на полу в ту секунду, когда мертвая упала на тюфяк. Это были отпечатки сапог, и они вели в сторону темного коридора.
Августинки, цепляясь друг за друга от страха, слушали угасающее эхо чьих-то шагов. Мать Изольда крикнула им, чтобы они сейчас же встали на колени и начали молиться. Но было уже поздно призывать Бога. Вот так зимой несчастного 1348 года добрые монахини укрепленного монастыря Больцано освободили Зверя.
Таинственные следы сапог быстро высохли, оставив на полу тонкий слой глинистой земли. Глядя на то, как они почти растворяются в струях воздуха, можно было бы почти успокоиться, если бы этот коричневый порошок не был доказательством их реальности и одновременно невозможности их существования. Однако, проведя черту пальцем в центре каждого отпечатка, мать Изольда была вынуждена признать, что ни она, ни ее монахини их не выдумали. Значит, ни одна дубовая дверь, даже самая тяжелая, ни одна молитва и никакая сила в мире не может помешать невидимке, который их оставил, ходить по коридорам монастыря. И к тому же в Доломитах начал падать густой снег. Теперь они, четырнадцать монахинь, оказались в плену у зимы. Им не выбраться из этого монастыря, затерянного среди гор. Из монастыря, где поселился Зверь, который одновременно изгнал из этих стен Бога и надежду из сердец Божьих служанок.
Предоставив монахиням готовить тело умершей для похорон, мать Изольда ушла в свою келью, чтобы взглянуть на рукопись. В этой книге должна быть разгадка предупреждений сумасшедшей старухи и таинственных причин резни в монастыре сервинских затворниц. Если только само евангелие не было причиной трагедии: Воры Душ могли совершить свое ужасное преступление для того, чтобы завладеть этой книгой и уничтожить
