гнездо»! В нем можно жить!
– Мы можем его купить? – спросила Лика, которая мало интересовалась финансовым положением нашей семьи.
– Мы просто обязаны это сделать! Идем!
Мы зашли в магазин, и там выяснилось, что это – экспериментальная модель, единственный экземпляр. Выставлена для изучения покупательского спроса. Лика огорчилась.
– А когда же вы изучите этот самый спрос?
– Месяца через два. Не раньше, – ответил продавец. – Вот тогда и начнем принимать заказы.
– Ой, как жалко! – всплеснула руками Лика.
Всю дорогу я успокаивал ее.
– Но это же единственная вещь, которую тебе захотелось прибрести за все это время! – не унималась она. – Я хочу, чтобы твои желания всегда исполнялись!
– Да черт с ней, с этой деревянной коробкой!
Я уже жалел, что потащил ее в магазин, – она воспринимала все слишком серьезно. Мне пришлось срочно придумывать что-то, и в следующем магазине я «положил глаз» на роскошный, но довольно пошлый комплект постельного белья. Потом мы купили торшер и антикварный письменный прибор. Все это было совершенно бессмысленно. Но создавало атмосферу общего семейного дела.
– Тебе правда все это нравится? – допытывалась Лика, с сомнением разглядывая дома наши покупки.
– Не очень…
– Тогда раздадим все это людям…
– Каким людям?
– Все равно каким. Тем, кому это действительно нужно!
– Отлично! Если учесть, что самое дешевое из этого хлама стоит не меньше сотни зеленых! – не выдержал я. И дальше уже не мог сдержаться. – Тебе интересно так жить? Быть комнатным котенком, при твоем уме и таланте?! Я иногда чувствую себя полным кретином, когда ты обслуживаешь меня, как в гостинице! Тебе это интересно? Нет, конечно, меня, как нормального мужика, все устраивает – «хороший дом и жена рядом. Что еще нужно, чтобы достойно встретить старость?..». Но я чувствую себя каким-то тираном. Разве такой жизни ты хотела?! Тебе все это интересно?
Я толкнул торшер ногой. Она сжалась. Я испугался.
– Послушай, – сказал я уже спокойнее, – я не хотел тебя обидеть. Мне просто жаль, что ты понапрасну тратишь свое время и… жизнь.
– Любовь не бывает напрасной. Я тебя не понимаю.
Она, похоже, и в самом деле не понимала. И я прекратил любые попытки воздействовать на ее самолюбие.
Месяца через полтора ей позвонили из института и предложили принять участие в биенале, которое проходило в живописном уголке Карпат. Я обрадовался, что о ней не забыли.
Лике не очень хотелось уезжать, но когда в нашу кухню набилось полгруппы бывших однокурсников во главе с преподавателем, ее глаза заблестели. Все они, шумные и веселые, с опаской поглядывали в мою сторону. Напрасно!
