Первый праиэр возмущённо ощетинился:
– Сейчас же объясни, что происходит! И не думай, что я позволю тебе относиться ко мне без должного уважения! Я…
– Ты всего лишь праиэр, – сурово перебил его Рай, – Знай своё место!
И, не давая Ламороу опомниться, Генрих Рай так решительно двинулся на праиэра-альбиноса, что тот даже чуть отшатнулся. Учитель Френсиса и Анри ростом был ниже Ламороу, и телосложением изящнее, но это ничуть его не смущало. Рай подошёл вплотную и заговорил быстро, предельно тихо, так, что его мог слышать только Ламороу. Тот слушал, и его лицо начало быстро наливаться кровью. Он вдруг вскинулся, чуть отступил, чтобы лучше видеть Рая, но на этом весь его боевой запал и иссяк.
В этот момент ни Френсис, ни Анри не могли видеть выражение лица своего учителя, но они очень хорошо видели, как Ламороу, словно мелкая собачонка перед грозным хозяином, осёкся, присмирел, даже чуть уменьшился в размерах. За другими праиэрами тоже оказалось интересно наблюдать – Рон изумлённо распахнул рот, лицо Фила озарила довольная улыбка, словно он увидел давно ожидаемое чудо, а Пит пытливо сощурился, что, наверно, тоже должно было бы выражать крайнее удивление. Так или иначе, Ламороу расстался с мыслью качать перед Раем права.
Что ж, Рай удовлетворённо кивнул и развернулся к своим воспитанникам. И это снова был такой знакомый им, такой любимый ими учитель. Так, втроём, они и покинули часть дворца, где располагались личные покои Его Светлости.
– Учитель, – Френсис даже чуть забежал вперёд и заглянул в лицо Рая, так ему не терпелось задать вопрос и получить на него ответ, – Что происходит?! Прошу, объясните!
Рай понимающе кивнул, и всё-таки жестом призвал к терпению. Они пришли в покои Френсиса, и только здесь Рай решил дать кое-какие пояснения:
– Вы, ребятки, неприятно удивили герцога. К сожалению, он отказался объяснить мне причину такой ненависти к вам обоим…
– Обоим?! – изумился Анри, – Фрэнк ведь его сын!
– Да, но они давно не виделись, и оказалось, что Френсис стал очень сильно похож на кого-то, кого герцог терпеть не может, – вздохнул Рай, – Не спрашивайте мне. Я не знаю, пока… Если подумать, у каждого человека есть не только отец, но и мать, и родственники с обеих сторон… Пикантная особенность рода Гейсборо состоит в том, что ныне живы только два его представителя. И что ещё интереснее, так это то, как мало известно о твоих, Френсис, покойных сородичах, – и Рай горько усмехнулся, – Признаюсь, я старался разузнать о них. Но… Ладно, я попробую предпринять ещё кое-что. А пока, затаитесь. Без особого приглашения, не попадайтесь герцогу на глаза. Френсис, ты понял? Я боюсь, твоё упование на власть, причитающуюся сыну герцога, может оказаться тщетным.
Френсис заметно побледнел. Он уже и сам допустил мысль, что может оказаться не в силах защитить друга. Именно это сейчас пугало его больше всего:
– Учитель, мы помним, что вы говорили нам… что было в тех письмах отца, адресованных вам лично… Но, чтобы он вот так, с ходу, попытался
