не родишь ему сына, – надменно фыркнула Лоуа, задирая подбородок. – Никто не смог, и ты тоже не сможешь.
– Посмотрим, – сказала Мар.
– Ему не нужен сын, – сказал Лоуа. – Через год я пройду Круг, стану воином. Отец обещал взять меня с собой в поход, если я пройду. Я стану воином, и однажды, потом, стану ярлом. Нам больше никто не нужен.
Она не сомневалась в себе, Мар видела. Возможно, так все и будет.
* * *
– Мы все решили, – сказал Летард мрачно.
– Ты чем-то недоволен?
– Нет, – он дернул плечом, но Мар ему не поверила. – Все так, Мар.
Вечером они собрались в большом зале на пир, пока еще не свадьбу, но уже договор. Свадьба будет завтра, и завтра Мар будет сидеть рядом с Тенриком. А сейчас – в стороне за женским столом.
За весь день Тенрик ни разу не подошел к ней, не поговорил. Она хотела подойти сама, но он постоянно был чем-то занят, а лезть, перебивая других людей, Мар не хотела. Хотела поговорить с Тенриком наедине. Летард говорил – он согласен помочь Тюленьему Фьорду войском, и согласен не ждать до рождения ребенка, помочь в любом случае.
Тенрик сидел в центре, за одним столом со своими людьми. Летард рядом с ним. Они о чем-то говорили, даже смеялись, до Мар долетали лишь обрывки фраз, Тенрик рассказывал о последнем походе. Энцо тоже рядом, он теперь имел право, они с Летардом, формально, равны. Оба прошли испытание дважды, и не так важно, что Летард сын ярла, а Энцо бывший раб. Только личная доблесть имеет значение. Не всегда, конечно, но сейчас на пиру они были равны.
Девица с Энцо рядом… одетая по-мужски, за мужским столом. Мар не сразу поняла, что она делала там, потом увидела у девицы на запястье две белые отметины. Она тоже воин. Девица жалась к Энцо, а потом, когда уже выпили, весьма недвусмысленно начала поглаживать его ногу под столом. Энцо еще пытался сделать вид, что ему не интересно, но глаза все равно поблескивали так, что было ясно – только упрямство держит его, чтобы не ответить, и не выйти с девицей подышать воздухом. Мар даже слышала – она звала его. Прямо сейчас, зачем терять время.
Энцо хмурился, оглядывался на Мар…
– Ее зовут Хетта, – Лоуа ухмыляясь, показала на девицу полуобглоданным ребрышком. – Могу поспорить, что уже этой ночью она затащит твоего друга в постель.
Самодовольно так. Но все же, Лоуа единственная здесь, кто с Мар разговаривал. Йослин смотрела сквозь Мар, почти так же, как другие люди смотрели сквозь Дерина. Словно говоря: «такие, как ты, приходят и уходят, а я остаюсь».
– Пусть тащит, мне все равно, – пожала плечами Мар, повернулась к Энцо спиной.
– Разве? – удивилась Лоуа. – Почему же ты так на него смотришь?
Вот уж, надо…
– Я смотрю потому, что за тем столом веселее, а тут не на что смотреть.
– Через год я буду сидеть с ними! – ухмыльнулась Лоуа.
Огрызаться и пытаться что-то доказывать сейчас – нет смысла. Лоуа почти
