себе отказывает в увеселительных знакомствах с другими женщинами и категорически отвергает участие в каких-либо оргиях. Его попытка окунуться в работу и общественную деятельность – не что иное, как нежелание пока еще признаться самому себе, что он на крючке. Причем крючок зацепил не просто губу или щеку, которые можно порвать, пусть даже с болью. Нет, он попал гораздо глубже, чем в горло: в желудок. Скорее даже в сердце. И теперь там все больше и больше нарастают кровоточащие, труднопроходимые тромбы, которые мешают самцу нормально соображать и принимать правильные решения. Да вы не стойте, присаживайтесь!
Глядящий на свою подчиненную с хмурым скепсисом шеф громко хмыкнул, но в кресло все-таки плюхнулся.
– Хорошо поешь! Ты, случайно, любовные романы не пишешь?
– Пока еще нет, но на пенсии обязательно займусь. Потому что вижу: мне есть что сказать о психологии в отношениях мужчины и женщины даже стареньким, прошедшим Крым и рым пенсионерам.
Намек на возраст некоторых из присутствующих был проигнорирован полностью, поэтому девушка после нескольких щелчков мышки продолжила:
– Во-вторых: творческие личности, к которым принадлежим мы с вами, никогда не позволяют себе бездельничать. Даже во время сна мы постоянно думаем о деле, а если такового не существует, то тщательно анализируем уже сделанное, пытаясь отыскать ошибки и не допустить их в будущем. Или проигрываем в сознании тысячи вариантов развития новых, пусть даже абсурдных, на первый взгляд, ситуаций. Вот и я не просто в монитор пялюсь, рассматривая картинки или выискивая знакомые буквы, а работаю. Смотрю, выискиваю те детали, которые мы могли просмотреть в жизни нашего объекта. Дома, по пути сюда и обратно я тоже вхожу в образ. Стараюсь сродниться с моей новой ролью намертво. Просто дышать ею. Потому что уверена: очень скоро в ней придется жить.
Глаза шефа заблестели более заинтересованно.
– Что-то накопала стоящее?
– Пока рано делать обобщения, так, просто некоторые ускользающие ассоциативные недоумения. Поделюсь, когда сама в них разберусь толком. Ну и в-третьих, дорогой мой Пыл Пылыч, могу подсказать, как конторе сэкономить невероятные средства.
– Да-а? Ну если так, то буду премного благодарен.
– Элементарно: можете смело сворачивать подставу с богатым миллионером. Борюсик больше не понадобится.
– О‑о-о‑о! – кисло протянул ветеран спецслужб. – Хотя тут я тебя понимаю: недолюбливаешь ты его.
– Как раз нет! Вначале он мне сильно не понравился. Признаюсь. Но впоследствии доказал, что парень он неплохой, просто с несколько особой психикой, в которой мне нет смысла разбираться. Скорее он действительно настоящий боевой товарищ. Так что личного повода отрывать его от такой сытой, умопомрачительной жизни у меня нет. Я просто констатирую факты, и так мне подсказывает моя проверенная интуиция.
– Шурка, ты хоть представляешь, сколько мы в этого
