вытащила смартфон. Никаких пропущенных звонков или сообщений не было, только приложение напоминало слово сегодняшнего дня – Созерцание.
– Отлично я созерцаю: спасла сумку, остановила вора разбив ему нос. Слишком активное созерцание у меня выходит! Вообще удивительно, как трудно быть просто зрителем, смотреть со стороны и не давать оценки. Просто наблюдать. Вот у меня на все есть собственное мнение. Не всегда я готова его озвучивать, но от этого оно не исчезает.
Она забралась на кровать и продолжила рассуждать:
– Я каждый день сталкиваюсь с людьми. Одни мне нравятся, другие нет. Я смотрю фильмы, читаю книги и обязательно оцениваю то, что в них происходит. Если я буду только наблюдать, что мне это даст? Наблюдение без выводов бесполезно! В конечном счете, все что существует вокруг меня, вызывает во мне эмоциональный отклик…
В дверь постучали. Анна накинула халат. За дверью стоял портье, официант и тележка, груженая фруктами, серебряным кофейником, фарфоровыми чашками, тарелками с пирожными и легкими закусками. В центре стояла маленькая круглая ваза с букетом ярких цветов.
– Я ничего не заказывала!
Портье протянул ей конверт. Внутри лежала записка: «Дорогая Анна! Небольшой комплимент в благодарность за спасенную сумку. P.S. Завтра в 13:00 на парковке. Ханифа».
– Похоже, это мне! Завозите!
Официант завез тележку. Оба поклонились и вышли.
– Как же меня угораздило! Кто эта Ханифа?!
Вопрос подразумевал, не опасно ли ехать к совершенно незнакомой женщине в гости, но Аня уже знала ответ. Она себе не простит, если не посмотрит, как живут обычные египтяне или необычные, судя по размеру комплимента.
– Так на чем я остановилась?! Созерцание!
Она бросила конверт с запиской на кровать и из него выскользнул маленький золотой браслет. Мысли о созерцании мгновенно улетучились.
– Ого! И все из-за какой-то сумки??? Может в сумке и правда было что-то очень ценное?!
Аня поднесла браслет к глазам. Звенья плоские, похожие на пластинки с фацетом по краям, соединялись друг с другом маленькими кольцами. Цвет золота был привычным, европейским, а не желтым, как в лавках Нью Марины. Браслет пришелся точно по размеру.
– Красота! – она помахала рукой с украшением. Золотые искорки побежали по стенам номера.
– Так, а что тут у нас, – протянула Аня, критично осматривая стол с гостинцами.
В халате, с тюрбаном из полотенца и полной тарелкой пирожных она вышла на балкон. Солнце нещадно палило. Решив, что на воздухе пирожным станет жарко, она вернулась в номер и снова прыгнула в кровать.
– Счастье есть! – промурлыкала Аня, запихивая в рот шоколадный эклер. – Как же хорошо, что никуда не нужно спешить, хочу пирожное ем, хочу сплю, и ведь никто не осуждает, не дергает, не орет «Вперед к вершинам!». Я могу побыть наедине с собой и не чувствовать себя виноватой за свое бездействие. У меня настоящий отпуск!
Провалявшись до самого вечера, насмотревшись телевизор, дочитав взятую из Питера книжку
