улыбнулся он, но в глазах читалось напряжение. Что здесь происходит?
– А ты не здешняя. Далеко направляешься? – благодушно поинтересовался он.
– В столицу идем. Я не одна, со мной… друзья, – не решилась сказать всю правду я.
– Тебя мне, наверное, сам Эрроральд послал, – непонятно чему обрадовался мужчина, даже не догадываясь, как близок он был только что к разгадке моего происхождения. Ведь действительно – Эрроральд послал. Хорошо так послал, с чувством!
Мимо прошла женщина, приветливо кивнула нам. Затем остановилась. Старик как будто аж раздулся весь. Я стала заметно нервничать.
– О, Джером, уже? Пойду подготовлю все необходимое, – сказала непонятную фразу она и куда-то заспешила.
Я заозиралась – улица неожиданно опустела, а я даже не заметила.
– Все, начинается, – вдруг неожиданно довольно сказал старик и… вспыхнул!
– Нет! Боже, Боже, Боже!!! – начала бегать я вокруг горевшего ярким факелом старичка.
За водой сбегать я бы уже не успела, тушить нечем. Я принялась размахивать подолом платья, пытаясь хоть как-то сбить пламя. Но это мало чем помогало. От бессилия выступили слезы. Умом я понимала, что уже ничем не поможешь. На моих глазах умер человек, а я даже не смогла помочь. Он сгорел буквально за несколько секунд. На каменной скамье осталась лишь большая гора пепла. Я присела рядом и горько разревелась.
Плакала я недолго, минуты три, не больше. Остановилась, когда поняла, что кто-то рядом рыдает мне в унисон. Первой мыслью было, что это безутешный родственник погибшего. Но затем поняла, что плач напоминает детский и звучит уж очень близко от меня.
Оглянувшись, я никого не увидела. Но плач становился все громче и напористей. Я была в глубочайшем шоке, когда заметила ребенка (!) в куче пепла (!). Младенец, мальчик. По виду – всего несколько дней от роду.
Ну конечно же! Как я могла забыть – это же деревня фениксов! Феникс известен тем, что возрождается из пепла. Вот и возродился… Мда.
– Ну и что будем делать, Джером? – я вспомнила, как его зовут, и взяла на руки.
И как раз в этот момент Светлые вышли из дома старосты. С мгновенье смотрели на меня.
– А ты времени зря не теряешь, под пышным платьем сразу и не скажешь, что к чему! – хохотнул Марк.
– Это не мой ребенок! – возмутилась я.
Парадокс: ребенок прекратил плакать и просто молчал, слегка покряхтывая.
– Мы знаем, не нервничай, – успокоил меня Аэрон.
Следом за ними вышел мужчина лет сорока. Он посмотрел на меня и на ребенка у меня на руках.
– О, Джером уже переродился? Как вовремя. Я же говорил, что со дня на день – вам даже не придется задерживаться у нас, – радостно воскликнул он, обращаясь к Аэрону.
– Да, прекрасно. Злата, все в порядке? – отмахнулся Аэрон от старосты и обеспокоенно обратился ко мне.
– Нет. Не в порядке. У меня на глазах только что сгорел мужчина. На мои крики никто не прибежал.
