и пять билетов стоимостью в одну гинею на английских банкиров.
– Сто двадцать шесть фунтов пять шиллингов, – заметила старуха. – И вы носите такую сумму, даже не потрудившись сосчитать деньги! Если вы не вор, то, согласитесь, очень похожи на вора.
– А между тем, сударыня, эти деньги принадлежат мне законно.
Она взяла одну из бумажек, поднесла ее к глазам и проговорила:
– Хотела бы я, чтобы кто-либо сказал мне, возможно ли узнать, откуда взялся этот билет.
– Полагаю, невозможно, но если бы я и ошибался, то это не имело бы значения, – ответил я. – Со всегдашней вашей проницательностью вы угадали правильно. Эти деньги мне принес англичанин. Их через своего английского поверенного прислал мне мой внучатый дядя, граф де Керуэль де Сент-Ив, насколько я знаю, богатейший французский эмигрант в Лондоне.
– Мне ничего не остается, как поверить вам на слово.
– И я надеюсь, сударыня, что вы не усомнитесь в том, что я говорю правду.
– Ну, – сказала она, – в таком случае дело можно сладить, я учту один из этих билетов в пять гиней и дам вам серебра и шотландских бумажек, удержу только баланс. Этого вам хватит до границы. Далее же, месье виконт, вам придется самому заботиться о себе.
– Позвольте мне только почтительнейше спросить: неужели этой суммы хватит мне на такое длинное путешествие?
– Но вы не дослушали еще всего, что я хотела сказать вам, – ответила старуха. – Если вы не считаете себя чересчур важным господином, которому неприлично путешествовать с простыми пастухами-погонщиками, я помогу вам, так как у меня под рукой все, что надо. Прости, Боже, старую изменницу! На ферме ночуют два погонщика, завтра, вероятно, на рассвете, они тронутся в путь. Мне кажется, вам следует идти с ними.
– Бога ради, не считайте, что у меня такой женственный характер! – с жаром заметил я. – Старого солдата Наполеона нельзя подозревать в малодушии. Скажите мне, зачем все это? К чему мне идти в обществе рекомендуемых вами превосходных джентльменов?
– Мой дорогой сэр, – возразила старуха, – вы не вполне понимаете ваше положение и должны предоставить все дело в руки людей, понимающих его. Я убеждена, что вы даже никогда не слыхали о шотландских погонщиках скота, их дорогах, и, конечно, уж не я стану сидеть с вами всю ночь, рассказывая вам о них. Достаточно, что я (к моему стыду!) взялась помочь вам и советую идти по одной из пастушьих тропинок. Рональд, – продолжала она, – беги наверх к пастухам, разбуди их, заставь встать, да втолкуй Симу, чтобы он перед уходом зашел ко мне.
Рональд без малейшего неудовольствия расстался со своей тетушкой и ушел из коттеджа так поспешно, что его удаление походило больше на бегство. Старуха обратилась к своей племяннице с вопросом:
– А мне хотелось бы знать, что мы будем с ним делать ночью?
– Мы с Рональдом думали поместить виконта в курятник, – ответила ярко вспыхнувшая Флора.
– А я скажу тебе, что он не будет ночевать в курятнике, – возразила тетка. – Курятник – это мило! �
