ты же сам говорил, что это ради жены Эдварда.
– Я не вернусь в тот долбаный офис! – психуя, взвыл Колин, затем вновь сел. Телефон в сотый раз завел свою песнь.
– Разумно будет, если ты хотя бы объяснишь им, что струсил.
Элспет отошел, чтобы помочь парням, а Колин вскипел, как заварной чайник.
– Эй, я не струсил. Я всего лишь…
– Что? – резко перебил его Элспет. – Ты даже трубку не берешь, чтобы честно признаться, что… струсил.
– Заткнись, слышишь.
– Струсил.
– Элспет…
– Струсил.
Колин сжал кулаки от злости.
– Ладно. Я сдрейфил, годится? Для меня это все другой мир. Эдвард знал всю эту систему и умел ею управлять. Мне же понадобятся годы, чтобы научиться, – он взял кисть и принялся покрывать лаком боковую дверь. – При всем своем желании я не способен все это освоить. Я люблю заниматься другими делами. Ты кажется говорил, что нужен огонь на черный фон?
Элспет машинально повернул голову в сторону черного Корвета.
– Отлично! – Колин потер руки. – Будет вам огонь уже к вечеру, – он прошел к своему месту, где у него хранились краска, наклейки и прочая ерунда. – Я художник, а не бизнесмен. Это мое призвание, и я люблю этим заниматься.
Элспет лишь развел руками. Огонь ему был нужнее, так что он оставил Колина за своим делом.
Но через час в мастерскую пожаловала гостья. Колин так увлекся работой, что не услышал, как она говорила с Элспетом, расспрашивая о нем.
– Красиво получается, – сказала гостья, подойдя к Корвету.
Колин выпрямился. Фернанда стояла перед ним в твидовом пальто и похлопывала по ладони перчатками, выражая недовольство.
– Неужели я должна буду бегать за тобой, чтобы привезти тебя в офис?
– Не стоило заморачиваться, – невнятно ответил Колин, так как во рту держал кисть. Он склонился над мелкими деталями, решив, что Фернанда отступит и оставит его в покое.
– Неужели ты струсил?
У Колина уши вспыхнули от злости. Опять это слово!
– Правильнее скажем, что я просто не справлюсь. Вот и все.
– Но ты не попробовал.
– Мне достаточно, что я вчера услышал.
Фернанда рассмеялась.
– Да я ведь не всерьез вчера… хотела попугать тебя, проверить, и надо же, ты…
– Я тебе что, подопытный кролик? – Колин возвышался над её хрупкой фигуркой суровой тенью. Да, его задело, что какая-то женщина решила поиграть с ним в игры. Может быть Эдвард эти игры приветствовал. Но у Колина несколько иной характер.
И у него рука не дрогнула, чтобы прогнать Фернанду из мастерской.
Я шла к лифту, пытаясь унять дрожь. Кто-то может решить, что пьяна, но я в трезвом уме. Если бы курила, то, наверное, смогла бы выкурить целую пачку лишь за одно только утро. Сегодня я впервые пожалела, что не имею вредных привычек.
Руки
