деликатесы и глотал, глотал почти не жуя. Время от времени в комнату вваливались пьяненькие горожане, шумно поздравляли с праздником и требовали, чтобы он выпил с ними. Уильям не отказывал никому. Стены и пол комнаты уже плыли перед его взором, подобно зыбким пустынным миражам, хохот белокурой спутницы звучал приглушенно и отдаленно. Он не замечал, что с его губ стекла и некрасиво засеребрилась на камзоле тягучая слюна, он не замечал ничего, глаза слипались, а голова словно гиря клонилась вниз. В тот момент, когда он тяжело свалился со стула на пол, Изабелла Дронсон нажала на неприметную пружинку на собственном перстне и высыпала в его кубок струйку беловатого порошка. Темное, словно венозная кровь, вино на мгновение взбурлило искрящейся пеной, но тут же успокоилось, растворив в себе убийственную добавку. Женщина хищно улыбнулась, наклонилась над посапывающим капитаном, похлопала по плечу и нежно промурлыкала:
– Милый, принесли нового вина. Мне кажется оно превосходно.
– Что? – Берроуз зашевелился, – Новое вино… Это я всегда пожал.. пожаллуйста…, —неуклюже потянулся к столу.
В этот момент попугай, внимательно следящий за происходящим в комнате, вспорхнул на стол и резким ударом лапы низверг наполненный ядом фужер на пол. Погребальным колоколом взвыл разбитый хрусталь, багряные брызги щедро оросили белое платье Изабеллы Дронсон, а сама она выплюнула замысловатое ругательство и попыталась достать птицу кулаком.
Попугай взмыл к потолку и, примостившись на раскачивающейся деревянной люстре, настороженно следил за убийцей.
– Тварь! – выкрикнула женщина, лицо перекосилось от ярости. – Я прикончу тебя!
Дверь распахнулась. На лице Джеферсона беспокойство.
– Что случилось?!
Изабелла непринужденно рассмеялась.
– Наш дорогой капитан немного перебрал. Не поможете переложить его на кровать?
– Конечно, мисс. – Хозяин таверны ловко подхватил тощее тело Берроуза под мышки и сноровисто уложил на голубую шелковую подстилку, стащил с ног дырявые сапоги и шумно перевел дух.
– Спасибо. – Улыбнулась красотка. – Не стоит ему мешать. Пусть поспит. Пойдемте, мистер Джеферсон.
Дверь захлопнулась. Попугай какое-то время сидел, прислушиваясь, затем слетел с люстры и примостился в изголовье спящего. Старик бормотал во сне и блаженно улыбался. Птица нахохлилась и тихо вздохнула, совсем как человек.
Веселье продолжалось до глубокой ночи, пока последний самый стойкий любитель дармовой выпивки не уронил тяжелый подбородок на политый липким ромом стол. Таверна напоминала поле боя – на столах, полу и даже массивной деревянной стойке храпели, сопели и хрюкали славные граждане Алермо. Суровый хозяин заведения до последнего старался не потерять достоинство и лицо, но в конечном итоге потерял и то и другое, и даже третье – собственные штаны, которыми он гонял
