и принимал свои решения, связанные с процессом в Политехническом музее.
4 мая 1922 года Политбюро рассмотрело вопрос «о московском процессе в связи с изъятием ценностей (тт. Троцкий, Каменев, Бек) и приняло строго секретное решение:
а) Дать директиву Московскому трибуналу 1) немедленно привлечь Тихона к суду, 2) применить к попам высшую меру наказания.
б) Ввиду недостаточного освещения в печати московского процесса поручить т. Троцкому от имени Политбюро сегодня же инструктировать редакторов всех московских газет о необходимости уделять несравненно большее внимание этому процессу и, в особенности, выяснить роль верхов церковной иерархии».
В тот же день Л. Троцкий направил письма в редакции «Известий», «Правды», «Рабочей Москвы», ЦК РКП, Зеленскому, предлагая читателям сообщить, что «в советской республике существует централизованная антинародная контрреволюционная организация, которая прикрывается религией, а на деле является политическим сообществом…».
В это время с Запада поступил яростный протест против большевистских преследований служителей церковного культа, прежде всего против расстрела католического викарного епископа Будкевича, осуждённого 23 марта 1923 года, за выступления против гонений на патриарха и синод. Дзержинский, учитывая реакцию зарубежных политиков, предложил в Политбюро отложить процесс над Тихоном на неопределённое время, и Политбюро согласилось с ним.
А между тем Московский трибунал вынес решение – расстрелять 11 священников, протестовавших против изъятия церковных ценностей. Л. Троцкий предложил «лояльным» священникам, то есть созданной «Живой церкви», похлопотать о пересмотре дела, и оно было пересмотрено: пятерых расстрелять, а шестерых помиловать. В документах сохранилась подпись Троцкого, утвердившего это решение.
Но и на этом дело с Русской православной церковью не закончилось: в ночь с 12 на 13 августа 1922 года были расстреляны митрополит Петербургский и Гдовский Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (Сергей Павлович Шеин), профессор Петроградского университета Юрий Петрович Новицкий и председатель правления православных приходов Иван Михайлович Ковшаров, которые действовали «путём возбуждения населения к массовым волнениям в явный ущерб диктатуре пролетариата» (Новый мир. 1994. № 8. С. 210).
Весь этот поход против Русской православной церкви подробно освещался в газетах и журналах и хорошо был известен литературной, художественной, научной общественности, пытавшейся протестовать против этого бесчеловечия. Бесполезно.
Одновременно с этим происходили серьёзные перемены в творческой жизни России, почувствовавшей себя свободной после введения нэпа. Во всяком случае, 1922 год отмечен оживлением в журналистике: выходили альманахи, сборники, возобновились дискуссии по самым различным вопросам. И прежде всего по главному – куда пойдёт Россия?
Возник
