старого шамана, он носил его в специальном керамическом сосуде с крышкой, висевшей на шнурке вокруг шеи. Чонг достал прах и стал втирать его в кожу в области сердца. Через минуту мужчина, как от ожога, воскликнул и вылупил на Чонга обезумевшие глаза. Кожа утопленника порозовела, и он попытался приподнять голову. Чонг вдруг неожиданно расхохотался. Он, смеясь, катался по берегу и не мог успокоиться. Мужчина взглянул на Чонга, уголки рта его приподнялись, подобие улыбки появилось на его лице. На вид ему было чуть больше тридцати.
Глава седьмая
Так началась дружба между бизнесменом из Голландии и молодым шаманом по имени Чонг. Мужчину звали Клаас, он был отчаянным путешественником и скупщиком недвижимости по всей Азии. Вернувшись со Шри-Ланки, он направился в Таиланд. Он замыслил организацию погружения вблизи большого острова Чанг на юго-востоке Таиланда.
Все сразу пошло не по плану, долго искали шкипера из местных тайцев, задержали доставку баллонов с кислородом. У одного из новичков во время учебных погружений заело подачу кислорода, он запаниковал на глубине шестнадцати метров и начал стремительно всплывать. Клаасу удалось его успокоить, схватив мертвой хваткой и поведя за собой на поверхность воды. Клаас был самоуверен и одержим, он не мог сидеть на месте и обращать внимание на плохие знаки.
Ранним утром отошли от берега Сомали и взяли курс на Чанг, хотя проще было проехать этот путь по суше. Море было спокойным, солнце жарило, молчаливое и сонное настроение царило в лодке. На спиннинг без усилий доставали из моря серо-голубых тунцов и ели их с солью. Пили воду с лаймом и баночное пиво. На третий день спротбоут был пришвартован к небольшому островку. Бриллиантово-зеленое море и белоснежный песок притянули путешественников, мысль осмотреть местность и разбить на пару дней лагерь понравилась всем членам экипажа. На останки тунца решили половить рыбу, надеясь выловить хищника.
Снарядили резиновую шлюпку с мотором, Клаас и местный таец Лун перебрались в нее.
Шлюпку качали широкие волны залива, жестко закидывали на гребень и скидывали в низ. Подготовили удочки, на солнце наживка источала зловоние. Клаас закинул свое удило, поплавок закачался на волнах. Лун нанизал кусочек тунца на крючок и закинул море. Наживка в воздухе слетела, а двухсантиметровый крюк вонзился в пятку на правой ноге матроса. Гримаса боли на лице – и адский вопль разнесся над морской гладью. Лун вывалил ногу за борт лодки, окунул ее в воду и снова оглушительно заорал от боли. Струи крови рисовали на воде узор. В это мгновение заклевала удочка Клааса, что-то большое и тяжелое под водой сначала атаковало, а потом сняло кусочки тунца с крючка.
– Барракуда пришла на запах крови, – ликовал Клаас.
Все происходило так стремительно, рыбаки не успевали адекватно
