возмущённо раздувались.
– Я…Мы, – всё-таки поправилась она, – мы истребили отвратительное чудовище, наверняка наводившее ужас на всю округу. Мы избавили от него здешних обитателей, подарили им спокойную жизнь. Мы действовали им во благо.
Хельги невесело усмехнулся.
– Не обольщайся. Как там Энка говорит?… Сытное место пусто не бывает. Как только станет известно, что территория освободилась, сюда непременно явится другой тролль. К старому население уже привыкло: знали его повадки, часы охоты, умели спрятаться или откупиться. К новому надо будет приспосабливаться не один месяц. За это время поляжет куча народу. Вряд ли нам скажут спасибо!
– Так что же ты сразу не предупредил?! – возмутился до глубины души Орвуд. – Стоило спасать эту свиристелку, – он кивнул на деву, – если от этого окружающим только вред! Пусть бы себе пропадала, если хотела! В другой раз полезет на рожон – пальцем не шевельну! А если сами надумаем геройствовать, нужно сперва разузнать, хотят того местные, или нет… Может, они нам и приплатят когда, за подвиг-то…
– Э, нет! – оборвал его мечты Рагнар. – Вот об этом забудь! Слышал я одну притчу про древнего героя. Гераклом мужика звали. Ему тоже пришлось подвиги вершить. Десять или двенадцать, не помню… Он всё больше с изменённой живностью возился, кого истреблял, кого наоборот, добывал. А однажды ему велели вычистить конюшни у какого-то аполидийского царя. Как его?… Ав… Ав…Забыл. Короче, вычистил он их. И что бы вы думали?! – он обвёл слушателей взглядом, выдерживая театральную паузу.
– Что?! – выдохнула заинтригованная Ильза.
– Не засчитали за подвиг, вот что! А знаете, почему? Он подрядился на работу за плату! Скотом хотел взять. Притом, что и скот в Аполидии всегда гроши стоил, и царь его надул, не заплати вовсе. Неважно, сказали, раз имел корысть, значит не подвиг! Представляете, какая досада!
Но Ильзу рассказ разочаровал. Не вызвал сочувствия.
– Подумаешь, – сказала она пренебрежительно. – Я лично сотни раз чистила дядюшкину конюшню, и платить мне никто не думал. Но за подвиг всё равно не засчитывалось. Чего героического в уборке конюшни? Так все поступают.
Рагнар нахмурился. Он смутно помнил: что-то с царскими конюшнями было не так, какая-то сложность существовала… Только герой мог их вычистить. А почему?… Забыл, безнадёжно забыл!
– Вот неучи! – скорбно вздохнула Меридит, она, как и большинство присутствующих, прекрасно знала историю с Авгиевыми конюшнями. – Хотя, Рагнар, пожалуй, прав. Будем действовать бескорыстно. На всякий случай…
– Конюшни конюшнями, а где у нас Бандарох Августус? – вдруг вспомнила сильфида.
Бандароха Августуса не было. Нигде. Кричали, звали – не откликался. Искали – не нашли. Ценой невероятных усилий откатили каменную глыбу от входа в расселину – пусто.
– Всё! – драматически объявила Энка после очередной бесплодной попытки докричаться. – Значит, он отстал, когда мы бежали от тролля, и тот его сожрал. А мы и не заметили!
