он думал целую секунду? Неужели действительно пытался нащупать хоть один выход из непроницаемой клетки реальности? Тимины глаза защипало, и он потрогал участок кожи над левой щекой: там обнаружилась капелька влаги. Мальчик попробовал ее на язык – она была соленой.
Несколько раз он видел, как персонажи постановок обливаются такой вот влагой. Но ему почему-то казалось, что такое выделение жидкости – какой-то артистический трюк, придуманный для демонстрации сильного душевного волнения человека. Оказывается, некоторые моменты в представлениях можно считать правдивыми.
– Голод? – спросил Домовой, задействовав участливо-озабоченную тональность голоса. – Холод? Страх? Боль?
– Само течет, – недовольно ответил Тима.
Питаться ему совсем не хотелось. Он был слишком зол на бестолкового биона и бездушную судебную систему, которая хладнокровно оставила его без Сети. Его душевная боль странным образом передалась телу – встать и отойти от кровати вдруг показалось ему настолько сложной задачей, что он на минуту замер на месте. Затем пересилил себя и поднялся. По ногам расползлась неприятная слабость, незнакомая ему по долгим, порой очень быстрым перемещениям в пространстве Сети.
– Сколько осталось?
Домовой проанализировал лог-файл беседы с хозяином и выдал ответ, с наибольшей вероятностью согласованный с вопросом:
– 239 часов 51 минута.
Тиме чудовищно захотелось завыть и что-нибудь разбить. Однако напрягать голосовые связки было явно бесполезно (кто его мог услышать?), а бьющихся предметов у него в комнате не было. Мальчик затуманенными глазами обвел свое светлое, но такое пустое и скучное жилище, мечтая наткнуться им хотя бы на одну, пусть самую незначительную и бесполезную, но способную заинтересовать его вещь. В левом углу, недалеко от прятавшейся в стене панели стола, он увидел несколько более темный, чем весь остальной пластик, прямоугольник с маленьким зеленоватым сенсором. Судя по всему, это была еще одна дверь (хотя Тима никогда не проверял это).
Обратиться с вопросом к Домовому мальчик не решился – вдруг ему запрещено даже покидать свою комнату? А так оставалось еще несколько секунд надежды.
12
Она оказалась сразу возле окна, хотя вокруг нее плотно сгрудилась горячая, подвижная толпа таких же как она девчонок. Они всеми силами стремились занять наилучшее место. Очевидно, этот кусочек объема освободился за мгновение до Вероникиной материализации. Без раздосадованного тычка в спину, конечно, не обошлось, но вытолкнуть девочку из занятого ею пространства не смог бы уже никто.
Вероника обеими руками вцепилась в поручень и прижалась носом к совершенно гладкой поверхности пластикового барьера, во все глаза смотря на огромные полупрозрачные фигуры троих музыкантов.
По ушам ударила убойная смесь инфра– и ультразвука, сдобренная толикой сумасшедших ударных. Из глубин организма поднялась неодолимая волна восторга и обожания, из глаз сами собой брызнули тонкие струйки слез, которые пришлось
