style="font-size:15px;"> Кюринцы, имея в голове пятьдесят отборных русских стрелков, взяли штурмом деревню Колханы и нанесли Сурхаю такое поражение, что тот не смел даже возвратиться в Казикумык и в сопровождении тридцати человек бежал под покровительство персидского шаха. Заключение мира поставило его, однако же, там в весьма щекотливое положение, и, обманутый во всех своих ожиданиях, Сурхай решил возвратиться на родину.
Собрав к себе всех дагестанцев, шатавшихся по Персии, он образовал партию в сто двадцать пять человек, с которой и думал пробраться в горы через Елизаветпольскую провинцию. Но он был открыт и настигнут окружным начальником подполковником Колотузовым с милицией, которая преследовала его несколько верст и, наконец, соединясь с отрядом казачьего подполковника Изволова, напала на него на переправе через Куру, на берегу речки Кочкарки. Семидесятипятилетний старик искал спасения в быстром бегстве. Но старший сын его, известный дагестанский наездник Закар-бек, видя, что отцу не уйти от погони, решился пожертвовать собой и, повернув назад, с отчаянием кинулся на Колотузова. Сам Закар-бек и один из старших его сыновей, Ибрагим, вместе с восьмьюдесятью татарами были изрублены, другой его сын и родной племянник Сурхая захвачены в плен, но Сурхай успел уйти в Казикумыкские горы. По представлению Ртищева Колотузов получил орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, а Изволов – орден Святой Анны 2-й степени.
Ртищев не сумел воспользоваться пребыванием Сурхая в Персии, чтобы присоединить его владения к России и сделать Казикумык навсегда безвредным. Он ограничился лишь тем, что отдал ханство во временное управление Аслан-хана Кюринского, по-видимому преданного русским. Но это оказалось совершенно бесполезным. Когда Сурхай возвратился на родину, в Кумыке жил его сын Муртазали-бек. Он предложил Аслан-хану защищать Казикумыкское владение и вызвался даже вместе с братом его, Фет-Али-беком, идти против отца в передовом отряде. Аслан согласился. Но, едва отойдя десять верст от Кумыка, на привале, Муртазали одним ударом шашки снес голову Фет-Али-беку и отправил ее к отцу в доказательство сыновней преданности.
Не ожидавший ничего подобного Аслан-хан бежал, и Сурхай, по его следам, вступил в свою столицу. По неприступности своей страны и слабости Ртищева он остался даже ненаказанным. И это было не единичным случаем, а общим выражением всей политики Ртищева. Точно так же он не воспользовался смертью ханов Шекинского и Талышинского, чтобы присоединить их владения к русским провинциям, и передал Шекинское – Измаил-хану, а Талышинское – Мир-Хассан-хану. Плоды подобной политики сказались весьма скоро.
Едва появившись в Дагестане, Сурхай начал тотчас действовать против русских и сумел повести дело так, что сам Аслан-хан Кюринский, опутанный его интригами, уже склонялся на его сторону. Постепенно втягиваясь в роль заговорщика, он стал посещать Сурхая и сделался в Казикумыке желанным гостем. Хатунцев вовремя заметил опасность и быстрым
