ий, сохранятся и окрепнут, у нас не будет никаких оснований надеяться, что спустя несколько веков мы попадем в сияющий новый мир высоких отношений и подлинно гуманистических ценностей – условно говоря, в мир братьев Стругацких, мир Полдня. Люди «Топоров и Лотосов» достигли технологических высот и освоили просторы галактики, научились глотать гигабайты информации, как микстуру, и перестраивать человеческий организм, превращая лучших бойцов своих армий в неуязвимых активантов. Однако общество, сделавшее своими кумирами информацию и технологию, со всей неизбежностью будет иметь ахиллесову пяту. И тойланги – разумная инопланетная раса – будут искать ее, пока не отыщут. Что будет означать для людей поражение в войне с тойлангами?
Рассказ об этом я вложил в уста Искандера Эффендишаха, полковника военной разведки (Бюро-9), – человека не менее остроумного, чем я, но куда более выносливого и отважного.
Топоры и Лотосы
1
Большой художник работает крупными мазками
Космический пейзаж на экранах был убогим, как личное дело интенданта Луны.
Патрульный крейсер «Симитэр» степенно швартовался ко второму ярусу башни регламентного обслуживания. Башня была прозвана репортерами НС-новостей Пятым Интернационалом за характерную конструкцию, на практике воплотившую фантазию старинного русского футуриста Татлина.
Гигантский мобил-док «Бетховен» вчера завершил ремонт повреждений, полученных во время рейда тойлангов на нашу передовую базу в секторе Свинцового Солнца. Полчаса назад «Бетховен» завершил расстыковку с Пятым Интернационалом и теперь медленно отползал прочь от Паллады, готовясь к выходу на джамп-траекторию.
Три легких корвета класса «Фламинго» болтались на высокой орбите Паллады с выключенными маршевыми двигателями. Они дожидались, когда неповоротливый «Бетховен» завершит свой скучный маневр.
Капитаны корветов имели приказ взять мобил-док под свою опеку и сопроводить его в район Сандеи, где концентрировались главные силы нашего флота.
Мобил-док должен был сменить отработавшие двигатели на двух крейсерах 5-й бригады линейных сил, а затем, под прикрытием кочующих крепостей Сандеи, служить передовой базой снабжения и госпиталем на две тысячи капсул для личного состава флота и десанта. Предыдущий госпиталь, спецтранспорт «Парацельс», был уничтожен диверсионной группой тойлангов две недели назад вместе со всеми пациентами, персоналом и неконвенциональным складом боеготовых торпед.
Корветы, мобил-док, «Симитэр» и четыре смешанные батареи противокосмической обороны – вот все, чем располагали мы в секторе Паллады.
Больше и не требовалось. Война велась по всей галактике, но никогда не подходила к Солнечной системе ближе чем на пять парсеков.
Мы вели войну уверенно и неторопливо. Враг номер один отступал к своей метрополии, системе Франгарн. Казалось, еще один натиск – и тойланги примут наши условия капитуляции, которые отбросят их в век парусных флотов, двуручных мечей и вялотекущих экспериментов с природным электричеством.
Служба офицера бортбезопасности чем-то сродни любительскому огородничеству. Баклажаны на грядках поливает автоматика, а ты лежишь в гамаке и дуреешь от безделья. Хочешь почувствовать себя героем? Берешь в руки лейку, трудишься полчаса, а потом… потом снова гамак и единение с внутренним «Я».
Ладно еще присматривать за порядком на настоящем боевом гиганте – дредноуте или кочующей крепости. Там большая команда, много молодежи, там иногда хулиганят у стойки бара, и бортбезопасность получает шансы раз в неделю поиграть мускулами, растаскивая буянов. Опять же: дредноуты все-таки бывают в деле. На борту бушуют пожары, под взорванным реактором от жара лопается бронепалуба и… да-да, есть упоение в бою!
В службе на «Бетховене» упоения не было и быть не могло. Живого отклика в моей душе не встречал и тот факт, что мои полномочия равнялись капитанским. И даже в чем-то их превосходили.
Полномочия… привилегии… статус…
Майор моего возраста – слезоточивый анекдот. Я же накануне перевода на должность начальника бортовой безопасности «Бетховена» получил знаки различия старшего лейтенанта. Ох плохо быть королем сапожников…
В число моих привилегий на «Бетховене» входили: каюта с иллюминатором и живым фикусом; персональное кресло на ходовом мостике; право потребления новостей в любое время дня и ночи.
Пока наш док выходил на джамп-траекторию, я как раз и намеревался реализовать это право – под косыми взглядами капитана, навигатора и трех помощников, которые в отличие от меня занимались на ходовом мостике какой ни есть, но работой, а не сосредоточенным убийством времени.
Я достал инъектор и коробочку с новостными пилюлями. Непотребленных новостей было полно: война, спорт, война, политика,
