дело не пойдет. Я ждала вас к половине первого. – Она направилась в кабинет, громко стуча каблуками, а Радин пошел за ней.
В кабинете женщина села за письменный стол и показала рукой на кресло, предлагая Радину сесть напротив. Стены здесь тоже были железными, мятыми, столешница была затянута красной кожей, а на полу лежала пятнистая шкура.
– А почему у вас работы в зале закрыты полотном? Хотелось бы взглянуть на них, – сказал Радин, выложив на стол визитную карточку. – Вы ведь позволите?
– Итак, вы прочли мое письмо и знаете все детали. – Она пропустила его просьбу мимо ушей. – У вас довольно сильный акцент. Впрочем, я по фамилии поняла, что вы нездешний.
Он молча кивнул, разглядывая ее лицо, смуглое и бледное, как у всех местных женщин, цвета изнанки табачного листа. Кресло было похоже на две автомобильные шины, положенные друг на друга, сидеть в нем было удобно, хотя колени торчали перед лицом.
– Сеньор Питтини, верно? – Она выдвинула ящик стола и достала записную книжку. – Vi prego, abbiamo poco tempo. Мне нужен такой же лебедь, какого вы сделали для сеньоры Эмилии. Все держим в секрете, это необходимое условие.
Радин вздрогнул от звука итальянской речи и отвел глаза. Почему она даже не взглянула на мою визитку? И кто этот Петтини – декоратор?
– Размером лебедь должен быть такой же. И полное сопровождение!
Лучше мне уйти, пока не поздно, думал Радин, чувствуя странную нарастающую радость и удивляясь ей. Здесь какая-то незаконная затея, как пить дать.
– Устрицы фин де клер и, пожалуй, пару ящиков совиньона, – продолжала галеристка, помечая в записной книжке золотым карандашиком. – Тапас на ваше усмотрение. Униформа обязательна, посуда одноразовая, салфетки полотняные. Составите смету и пришлете мне не позднее семи часов. Вам ясно?
Что устрицы, пришли? о радость! летит обжорливая младость, вспомнил Радин, глядя на крупный, густо накрашенный рот. Извиниться и выйти вон, пока она не опомнилась. Выйти, вернуться в гостиницу, где ждет неоплаченный счет, и убраться из города несолоно хлебавши, на жесткой скамейке второго класса.
– Боюсь, вы ошиблись, сеньора Варгас, – сказал он, откинувшись на спинку кресла. – Я не итальянец из кейтеринга. Я частный детектив из Санкт-Петербурга. Меня наняли, чтобы найти пропавшего человека.
Лиза
Прабабушка Паша всегда дарила мне на день рождения подставку для ножей с двумя лаликовыми головами ангелов, каждый раз ту же самую, потом она умерла и не смогла забрать ее обратно из буфета, так что ангелы остались у нас, пережили маму и разбились при переезде. Пра жила на Маклина, а к нам на Малый проспект приходила раз в месяц, чтобы сводить меня в кафемороженое, я быстро поедала земляничное с сиропом и убеждала ее заказать себе такое же, нет уж, говорила пра, доставая свой стыдный вязаный кошелек, сама ешь, у меня от него зубки зябнут.
Когда я увидела Ивана в редакции, он мне
