в торговом центре?
– Потому что, – ноет она, – я почти уверена, что с тех пор поправилась на три фунта.
– Татум…
– Да? – стонет она с трагическим выражением лица.
Я почти смеюсь. Почти.
– Это было два дня назад. И это совершенно невозможно.
– Для тебя, может быть, и невозможно.
Она оглядывает меня с головы до ног.
– Эй! – я слегка толкаю ее тыльной стороной ладони. – Если бы я не следила за питанием, то уже давно была бы размером с дом! – я хватаюсь за свои бедра. – Смотри, как тут все трясется.
Она улыбается, и мы обе хохочем.
– Ну… – говорит она, протягивая мне бутылку шампанского, – давай просто сядем на алкогольную диету.
Я беру у нее бутылку, вылезая из своих узких джинсов и толстовки.
– А что это за диета? – спрашиваю я, стоя в бюстгальтере и кружевных трусиках и поднося ко рту прохладное горлышко бутылки.
Она взмахивает руками, увлеченная черным платьем с пайетками.
– Это значит, мы напьемся так, что больше никогда не будем переживать за свой вес.
Я смеюсь, делая еще один глоток и указывая на платье, которое она рассматривает.
– Договорились. Кстати, можешь надеть это платье.
Она кивает, а затем поворачивается, чтобы осмотреть меня с ног до головы.
– Между прочим, – подражает она моему тону, съедая глазами каждый миллиметр моей кожи, – у тебя охренительное тело, Мэди. Как ты умудрилась от меня это скрыть?
Я краснею и меняю тему:
– Надень платье.
Дверь моей спальни распахивается, и я оборачиваюсь, прижимая к себе бутылку шампанского и ожидая, что сейчас сюда войдет Тилли.
Это Тилли. Но она не одна. Черт.
– Охренеть! – выдыхает Хантер.
Нейт останавливается на пороге, закрывая собой вход в комнату, а затем я вижу Бишопа. Его глаза, кажется, пожирают мою кожу, заставляя меня чувствовать себя еще более обнаженной, чем есть на самом деле.
Я с визгом ныряю за кровать:
– О боже! Все, кроме Тилли, сейчас же убирайтесь отсюда!
Бишоп смотрит на меня, наклонив голову, его глаза озорно мерцают.
– Эй! – я указываю на дверь. – Быстро. Убирайтесь!
Они уходят, но перед этим Хантер успевает остановиться в дверном проеме, ухватившись за него двумя пальцами:
– Просто хочу поинтересоваться. Чем вы двое тут занима…
Бишоп вытаскивает его из моей комнаты за воротник, и Тилли захлопывает дверь.
– Господи, – бормочу я, поднимаясь на ноги, – гребаная стая.
Тилли все еще удивленно смотрит на дверь, и я заливаюсь смехом.
– Прости за это. Мне следовало предупредить тебя о моем сводном брате и его стае… –
