style="font-size:15px;"> А также для того, чтобы начать новое.
Корэйн нравилось бывать на сискарийском побережье по утрам в начале лета. В ту пору, когда над ним уже не бушевали весенние бури; когда не раздавалось раскатов грома и не сгущался зимний туман. В ту пору, когда оно было лишено буйства красок и пленительной красоты. Когда исчезали все иллюзии и не оставалось ничего, кроме безграничных синих просторов Долгого моря.
Кожаный мешочек, привязанный к поясу, подпрыгивал в такт ее шагам. В нем надежно хранилась тетрадь со схемами и списками, которые были дороже золота – особенно сегодня. Корэйн бодро шагала вдоль береговых скал по дороге, выложенной плоскими камнями еще в эпоху Древнего Кора и ведущей в Лемарту. Она знала этот путь так же хорошо, как облик своей матери. Песчано-бронзовый, обветренный, не выцветший под солнцем, а, наоборот, позолоченный его лучами. Волны Долгого моря, гонимые приливом, разбивались о берег в пятидесяти футах ниже и рассыпались фонтанами брызг. На холмах росли оливковые деревья и кипарисы, а ласковый ветерок пах солью и апельсинами.
«Удачный день», – снова подумала она, подставляя лицо солнцу.
Рядом с ней шел Кастио – ее опекун. Старый сискариец провел в море не одно десятилетие, и за это время его кожа – от кончиков пальцев до пяток – стала темно-коричневой. Его волосы поседели, но густые брови до сих пор оставались черными. Моряк прихрамывал, так как его мучила боль в коленях. Кроме того, ему было легче стоять на борту галеры, чем на суше.
– Опять видела сны? – спросил он, искоса изучая лицо своей подопечной ярко-голубыми, зоркими, как у орла, глазами.
Корэйн покачала головой, устало моргая.
– Мне не спалось от волнения, – отозвалась она, выдавив слабую улыбку, призванную его успокоить. – Ты же знаешь, накануне возвращения корабля я глаз не могу сомкнуть.
Обмануть старого моряка было довольно просто.
«Ему необязательно знать о моих снах, да и всем остальным тоже. Он непременно расскажет обо всем матери, а она начнет беспокоиться и сделает мою жизнь совсем невыносимой.
Но все же я вижу их каждую ночь. И они становятся страшнее и страшнее.
Бледные руки. Лица, скрытые тенью. Какое-то движение в темноте».
Сейчас светило яркое солнце, но, вспомнив свои кошмары, Корэйн зябко поежилась и тут же ускорила шаг, словно надеялась обогнать собственные мысли.
Корабли плыли вдоль побережья Императрицы по направлению к порту Лемарты, готовясь войти в узкую бухту, служившую городу естественной гаванью, откуда их можно было прекрасно разглядеть как с дороги, так и со сторожевых сискарийских башен, по большей части сохранившихся со времен Древнего Кора. Это были полуразрушенные строения из побелевшего от штормов камня, названные в честь давно почивших императоров и императриц и напоминавшие остатки зубов во рту у старика. Дозор несли пожилые солдаты и моряки, которые больше не могли отправляться в плавание, – люди, достигшие заката своих дней.
– Сколько
