но выговор выдавал хорошее воспитание. В общем, она отличалась от всей этой норфолкской швали, и миссис Бланш сочла нужным отвести ее ко мне. – Пэрри сокрушенно покачал головой. – Господи Исусе, до чего же жалкий вид имела просительница! Похоже, ей действительно пришлось голодать. Щеки у нее ввалились, руки загрубели от холода, а из-под чепца торчали космы грязных волос. Платье на ней было старое, из дешевой грубой холстины.
– Будь эта женщина дворянских кровей, платье ее, пусть старое и поношенное, было бы сшито из хорошей ткани, – вставил Николас.
– Верное замечание, – кивнул Пэрри. – Но повторяю, речь этой дамы свидетельствовала о том, что она получила образование. Она выглядела донельзя измученной и совершенно отчаявшейся. Сказала, что долго не осмеливалась беспокоить нас, ведь в отдаленном родстве с леди Елизаветой она состоит только благодаря замужеству. Но иного выхода у нее не осталось. Все прочие так называемые родственники, оказавшись во дворце, как правило, глазеют по сторонам, изумленно открыв рот. Но эта женщина не проявила ни малейшего интереса к обстановке, которая ее окружала. Можно было подумать, что она вообще ничего не замечает. Я предложил ей сесть и рассказать о своих злоключениях. Она так и сделала, и ее история показалась мне вполне правдоподобной. По крайней мере, на первый взгляд, – мрачно добавил Пэрри. – Итак, посетительница сообщила, что ее зовут миссис Эдит Болейн. Вплоть до ноября прошлого года, то есть до той поры, пока не скончался ее супруг, она жила на процветающей ферме, расположенной в пятнадцати милях от Нориджа, поблизости от Бликлинга. Именно оттуда ведет свое происхождение семья Анны Болейн, хотя ныне Болейны, повторяю, разбросаны по всему Норфолку. Ферма, по ее словам, была достаточно большая и приносила неплохой доход. Но после смерти мужа землевладелец отказался продлить с ней арендный договор. Он решил превратить пахотные земли в пастбища и приказал вдове убраться через три месяца. – Губы Пэрри тронула сардоническая усмешка. – В общем, произошло именно то, против чего выступают ваши друзья – ревнители всеобщего блага. Подобная участь в равной степени может постичь и бедных, и богатых фермеров.
– Ни детей, ни родственников у этой дамы, как я понимаю, нет? – спросил я.
– Да, по ее словам, детей у нее никогда не было, а родители давно умерли, – сообщил Пэрри, и во взгляде его мелькнуло сочувствие. Горькая участь Эдит Болейн, несомненно, тронула этого невозмутимого прагматичного человека. – Попробуй определи, что здесь правда, а что ложь, – вздохнул мой патрон и погрузился в столь несвойственное ему молчание.
– А эта дама не сказала, в каком именно родстве ее покойный муж состоял с леди Елизаветой? – уточнил я.
– По словам посетительницы, у ее мужа и Анны Болейн был общий прапрадед, – кивнул Пэрри.
Я быстро произвел в уме необходимые вычисления:
– Таким образом, самой Анне он доводился четвероюродным братом, а родство с леди Елизаветой еще более отдаленное.
– Просительница
