там?
И действительно, впереди на дороге расположилась небольшая группа, человек десять, одетых в лохмотья. Среди них я разглядел всего одну женщину с двумя детьми, в большинстве же своем то были мужчины; один, в потрепанном солдатском мундире с белым крестом на спине, привлек мое особое внимание. Некоторые путники опирались на палки; никакого другого оружия у них не имелось, за исключением ножей, висевших на поясе.
– Может, это они прошлой ночью зажгли костер в полях и констебль прогнал их прочь? – предположил Николас.
– Не исключено, – кивнул я. – Сейчас на дорогах полно бродяг. Так или иначе, эти люди вряд ли представляют для нас опасность.
– Все равно давайте-ка побыстрее их объедем. И вообще, почему они расселись посреди дороги? Так не положено.
– Наверное, они хотят немного отдохнуть, а по обеим сторонам тут изгороди, – объяснил я, но Николас, не дослушав, пришпорил лошадь и устремился вперед.
– Прочь с дороги! – крикнул он.
Мне оставалось лишь следовать за ним. Проезжая мимо бродяг, я успел разглядеть угрюмые лица, покрасневшие и огрубевшие от жизни на открытом воздухе, всклокоченные бороды, нечесаные волосы. Вскоре маленькая группа осталась позади.
Постоялый двор в Ветстоуне, подобно тому, где мы ночевали в Хатфилде, давал приют путникам, путешествующим по Большой Северной дороге. Нас разместили со всеми возможными удобствами. Поужинали мы в общем зале, вместе с другими постояльцами. В отличие от Хатфилда, здесь никто не знал ни наших имен, ни рода занятий. Мы устроились за столом у окна, длинные июньские вечера позволяли обходиться без свечей. Прежде чем отправиться ужинать, я провел около часа за чтением документов, которые Николас переписал своим четким секретарским почерком. За едой мы, приглушив голоса, обсуждали содержавшиеся там сведения, и при этом оба тщательно следили за тем, чтобы не упоминать о визите Эдит Болейн в Хатфилд.
Бумаг, оказавшихся в нашем распоряжении, было не так много. Вынесенный коронером вердикт об убийстве, случившемся пятнадцатого мая. Предъявленное Джону Болейну обвинение в убийстве его супруги Эдит. Протокол допроса, во время которого Джон заявил о своей невиновности. Отчет коронера и, наконец, самый ужасный для Джона документ – отчет о проведенном в его усадьбе обыске, в ходе которого в конюшне были обнаружены облепленные грязью ботинки и перепачканный кровью молоток с прилипшими к нему волосами. Имелись также показания пастуха, нашедшего тело, и показания новой жены Болейна, заявившей, что в тот вечер супруг ее находился дома. Однако женщина не могла поклясться в том, что он никуда не отлучался, ибо практически не видела его. Более двух часов Болейн провел в своем кабинете, сообщив предварительно, что хочет просмотреть земельные акты и прочие официальные документы и просит его не беспокоить. Тяжба с соседом Вайтерингтоном чрезвычайно тревожила его.
– Любопытное совпадение, – заметил я. – Предметом спора являются
