заклинаний, не наводишь чар? Тебе неведомы тайны Ремесла?
– Нет, – прошептала горничная так тихо, что Норман едва расслышал. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла.
– По-моему, ты лжешь.
Девушка в отчаянии стиснула руки. Она выглядела перепуганной до смерти. Норману даже захотелось вмешаться, но любопытство удержало его на месте.
– Мэм, – взмолилась девушка, – нам запрещено рассказывать об этом!
– Со мной ты можешь не бояться. Какие Обряды вы совершаете?
Горничная, похоже, несказанно удивилась:
– Обряды, мэм? Я ничего не знаю про них. Сама я колдую по мелочи. Когда мой парень был в армии, я заклинала каждый день, чтобы его не ранило и не убило и чтобы он не засматривался на других женщин. Еще я иногда пробую лечить больных. Все по мелочи, мэм. У меня часто не получается, как я ни стараюсь.
Словесный поток мало-помалу иссяк.
– Ну хорошо. Где ты всему научилась?
– В детстве меня учила мама. А заклинание от пуль сказала мне миссис Найдел, которая узнала его от своей бабушки, пережившей какую-то войну в Европе. Но так бывает редко; я имею в виду, женщины все больше молчат о таком. Кое до чего я додумалась сама. Вы не выдадите меня, мэм?
– Нет. Посмотри на меня. Что со мной случилось?
– Честно, мэм, я не знаю. Пожалуйста, не заставляйте меня говорить! – В голосе девушки слышался неподдельный ужас, и Норман даже рассердился на Тэнси, но потом вспомнил, что в своем теперешнем состоянии она не отличает доброту от жестокости.
– Я хочу, чтобы ты мне сказала.
– Я не могу, мэм… Вы… вы мертвая. – Внезапно горничная упала в ноги Тэнси. – Пожалуйста, пожалуйста, не забирайте мою душу! Пожалуйста!
– Я не возьму ее, хотя впоследствии ты, может, о том и пожалеешь. Ступай.
– Спасибо, мэм, огромное вам спасибо. – Девушка поспешно подобрала с пола одежду. – Я скоро все принесу, обещаю вам.
Она выбежала из номера.
Только шевельнувшись, Норман осознал, что мышцы его онемели от нескольких минут полной неподвижности. На негнущихся ногах он выбрался из шкафа. Фигура в халате и с полотенцем на голове сидела в кресле: руки сложены на коленях, взгляд устремлен туда, где мгновение назад стояла горничная.
– Если все это было тебе известно, – спросил Норман, мысли которого окончательно перепутались, – почему ты согласилась выполнить мою просьбу?
– Любая женщина состоит как бы из двух половинок, – (Норману почудилось, будто он беседует с мумией, которая излагает ему древнюю мудрость), – первая – рациональная, мужская. Вторая же половинка не ищет разумных объяснений; она знает. Мужчины – искусственно изолированные существа, подобные островкам в океане магии. Их защищают собственный рационализм и женщины, с которыми они соединили свои судьбы. Изолированность помогает им мыслить и действовать, но женщины знают. Они могли бы в открытую управлять миром, но не желают брать на себя такую ответственность.
