кружки на предмет чистоты, пожала плечами:
– Я сбежала.
– Гнался за тобой? – чуть не поперхнулась подруга.
– Таким, как он, гнаться не надо, – покачала головой. – Он потребовал, чтобы я занималась договором.
Елка моргнула:
– Ты думаешь, специально?
– Конечно, – закатила глаза.
– Очередной волчонок падает к твоим ногам…
– Он – тигр.
– Тигр? – удивилась Елка. – Как вы это видите?
– Не сразу. Видение зверя – своеобразный запрос на более близкий контакт.
– Ничего себе… – заинтересовано подалась вперед подруга. – Слушай, ну а, может, он…
– Нет, – хлопнула ладонью по столу и спохватилась: – Прости. Но с меня хватит. Пусть идут к чертям! Я на год наелась Глеба…
Но не успела я договорить, у Елки зазвонил мобильник. Она только на секунду поднесла его к уху, распахнула широко глаза и передала трубку мне.
– Карельская! – прогремел громом голос Магистра. – Ты почему мне не позвонила?!
– А что случилось? Я опоздала?
Трубка проникновенно набрала воздуха в легкие и снова грянула свирепством:
– Ты какого черта не позвала меня?! Я бы этого волка из шкуры вытряхнул! Ты хоть понимаешь, КАК ты важна?!
Я понимала. Вот уже целую секунду. И стало горько, что важна я только, как «ходок»…
– Алиса, как бы я потом Мирославу в глаза смотрел?! А как мне самому с этим жить?!
Кажется, нет, не только… Зул звучал с настоящим надломом в голосе, и ведь я знала, что он беспокоится по-настоящему. За своих людей он был просто настоящим Горынычем. Я сглотнула и поднесла чашку к губам.
– Как вы узнали?
– Он мне позвонил, представляешь?
С трудом…
– С твоего мобильника.
Ну да, я же все оставила Глебу в качестве сувениров.
– Мучается?
– Еще недостаточно, но я это исправлю…
– Зул Вальдемарович, не надо, – мотнула протестующе головой, будто он мог видеть. – Я в порядке и разберусь сама, но все равно спа…
– Я тебе разберусь! – рыкнул Горыныч. – Алиса… поговорим при встрече. Как ты сейчас?
– Все хорошо. Как новенькая!
Почти была уверена, что он качал неодобрительно головой.
– Емеля будет через сорок минут. До встречи. И поцелуй Елку в носик от меня.
Я округлила глаза и широко улыбнулась:
– Откуда он знает, что я те… Погоди, и Максима Валерьевича назвал Емелей!
Та только развела руками, а я прыснула со смеху.
– Это же Зул! Пошли одеваться!
Через полчаса я уже выскочила из подъезда, чувствуя себя если не отлично, то вполне сносно. Елка вырядила меня в белую обтягивающую блузку с декольте и юбку-карандаш ниже колен.
– Пусть знает наших! – приговаривала
