уже тогда, когда здоровенные лапища скользнули по моему заду и мертвой хваткой вцепились в мой хвост.
Такой всепоглощающей злости и ярости я еще никогда в своей жизни не чувствовала. Во мне будто сработал выключатель. Спокойствие, щелк и моментальный переход в режим ярости.
Развернулась к брюнету и зарычала ощерив мгновенно выросшие клыки. Перед глазами все размылось, но тут же зрение стало более острым, настолько, что я могла без проблем рассмотреть тончайшие и зачастую невидимые обычному глазу, волоски и расширенные поры сквозь которые уже начинал сочиться липкий пот вызванный страхом.
Хвост странно завибрировал, не раздумывая над своими движениями, сжала рукой с существенно отросшими черными ногтями, горло этого больного на всю голову исследователя. Впрочем, он так и не спешил отпускать мой хвост, пока тот не извернулся и не полоснул, словно лезвием плоским сердечком по загребущим рукам.
Только боязнь лишиться своих рук, заставила брюнета разжать пальцы. Чем я тут же и воспользовалась, без труда вздернув того вверх. Мне было фиолетово на его вес и брыкание ногами, я пыталась понять, от чего на моей руке, которой я сжимала горло брюнета, и которую он сейчас усиленно царапал тоже отросшими когтями, не проступает кровавых царапин. Я даже боли не чувствовала!
– Анья, отпусти его девочка, – пробасил Шу, успокаивающе сжимая рукой мое плечо. Взглянула в глаза своего орка и увидев в них гордость и участие, разжала пальцы. Брюнет рухнул на колени, держась руками за горло. И только сейчас я осознала, что смотрю на всех с непривычной для меня высоты, а в глаза Шу глядела не задирая вверх головы.
– Шу, – испуганно всхлипнула, глядя на свои руки с пятисантиметровыми, острыми ногтями. – Я чудовище, – прошептала, готовясь зареветь в горло.
Было ужасно стыдно и страшно перед моим добрым гигантом. Не хотелось, что бы он видел меня такой и отказался от наших отношений из – за моего уродства.
– Все в порядке Нами, – притянул он меня в свои объятия. – Все хорошо. Я рядом.
Из объятий Шу я выбралась уже в своем привычном виде. Было очень странно чувствовать, как ногти становятся нормальной длины, втягиваясь в пальцы. Как уменьшается рост из – за чего мой нос уткнутый в плечо орка, медленно скользит вниз. Опущу подробности про слезы, сопли и слюни. Надеюсь, Шу на меня не в обиде за запачканную рубашку.
– Не бросай меня, – глухо прошептала ему в грудь.
– Глупый ребенок, – по доброму улыбнулся мой гигант и слегка отстранив, вытер пальцами мокрые щеки. – От Нами не отказываются.
– Простите, – разрушили голоса нашу идиллию.
Возле все еще немного похрипывающего брюнета, на коленях стояли брюнет и рыжик. У меня даже глаз задергался. Высокородные и на коленях перед простым владельцем харчевни и каким – то там вторым…
– Шу, – как маленький ребенок подергала его за рубашку, привлекая к себе внимание. – А что значит
