без сомнения начал набивать ими рот. Возможно дух леса решил немного сжалиться надо мной или просто заманивал дальше по гиблой дороге, но ягоды были очень вкусные, от поступившего в кровь сахара у меня закружилась голова.
При каждом шаге ботинки по щиколотку уходили в водянистую жижу. Пробираться приходилось уже через огромные скелеты высохших деревьев, которые во времена расцвета их величия правили лесом, как динозавры когда-то были хозяевами земли. Какими уверенными в себе, наверное, были эти ящерицы, – исполинские гиганты, покорившие сушу и воду. Налаженная жизнь, устоявшиеся пищевые цепочки, равномерная борьба за выживание с последующей победой сильнейших. Консерватизм предвещал только дальнейшее процветание, через накопление жировой массы, рост клыков и боевых бивней.
Кладбище гигантов не имело никаких обозримых границ, но сердце наполнилось решимостью, сил для сомнений уже не было, поворачивать назад поздно. В моменты, когда выбор ограничен или его вовсе нет, особенно легко двигаться вперед. Нет необходимости мучить мозг постоянным обмусоливанием вариантов, среди которых не будет идеального. В действительности есть только один серьезные выбор, с которым нужно примириться, этот выбор – жить или умереть. Все остальное поправимо и особой роли не играет. Но если было принято твердое решение умереть, то нужно точно знать, за что ты собираешься это сделать, чтобы в нужную минуту не было сомнений для решающего шага.
Живых деревьев становилось меньше, из-за отсутствия листвы можно было осмотреться на десяток метров вокруг себя. Слева я заметил пробирающуюся среди кустов белую фигуру. Затаился и задумался, какого зверя она может напоминать. Я наблюдал как фигура то удалялась, то приближалась. В какой-то момент она сблизилась со мной настолько сильно, что я смог разглядеть в ее очертании человека. Молодая женщина собирала ягоды. На ней был летний белый сарафан, светлые, почти белые волосы. Она легко передвигалась среди кустов, ненадолго замирала и двигалась дальше. Захотелось закричать и попросить помощи. Я обрадовался ей как своей спасительнице. Но неожиданно для себя я остановился от озарившей меня догадки. На этом участке фронта боевые действия только начались, но война идет уже третий год. В отпуске я часто встречался со своими одноклассниками и друзьями, которые воюют не в небе, а на земле. Каждый день драгоценного отпуска мы проводили в веселье, выпивая такое количество алкоголя, какое только могли, совокуплялись с женщинами за деньги и по любви. В пылу очередного дружеского спора о нашей войне, Питер не нашел хорошего аргумента, и алкоголь подсказал ему тот, о котором ему было положено помалкивать. Питер рассказал о документах, пришедших к нему по закрытым каналам, где упоминались способы решения лишнего населения на новых немецких землях. У Питера не было никаких сомнений, что под фразой скрываются те самые фабрики смерти, где уничтожают людей. О них рассказывала вражеская пропаганда. Мы и сами догадывались
