style="font-size:15px;"> Машина останавливается перед высоким кованым забором, за которым скрывается вилла с белоснежными колоннами. Подъездная аллея, обрамлённая кипарисами, гравий на дорожках, в темноте сада белеют силуэты статуй.
– Здесь ты в безопасности, – произносит Дарио, едва мы заходим в просторный холл, отделанный серо-белым мрамором. – У меня военизированная охрана по всем периметру, камеры и датчики движения. Мышь не проскочит. Никого не бойся.
«Угу, никого. Кроме тебя», – почему-то мелькает у меня в голове.
– Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает хозяин дома настолько непринуждённо, будто бы я совершенно обычная гостья.
– Виски или коньяк.
– Любишь крепкие напитки? – улыбается итальянец, и его суровое лицо становится необыкновенно красивым. Вернее красивым этот мужчина был всегда, но от его улыбки внутри меня разливается приятное тепло.
– Ты очень красивый, когда улыбаешься, – говорю внезапно и удивляюсь сама себе. – Впервые вижу твою улыбку. Тебе надо почаще улыбаться.
Боже, что я несу? И почему перешла на «ты»?
Дарио замирает с бутылкой бренди в руках, внимательно смотрит на меня, затем продолжает наливать напиток в бокалы.
– И часто ты спасаешь девушек? – брякаю снова невпопад.
– Я не спасал тебя, – отвечает итальянец.
– Тогда почему просто не оставил меня там?
– Потому что тебя бы изнасиловал твой босс, а потом отдал бы своим охранникам. И в лучшем случае ты бы осталась в живых, хотя это вряд ли. Думаешь, я не понял, что намеривался сделать этот урод? Я вижу его ходы на несколько шагов вперед. А в твоем случае, всё было совсем очевидно.
От нарисованных перспектив мои колени и руки затряслись. Судорожно делаю глоток бренди. А Дарио, прикурив сигарету, продолжает:
– Я никому не позволю проявлять неуважение к гостям в моём доме. Тем более насиловать. Это оскорбление меня, понимаешь?
– Кажется, – утвердительно киваю.
По комнате плывёт сладкий табачный дым.
– Зря ты за меня вступился. Я бы сама всё утрясла.
Очевидно, бренди затуманил мне мозги, и я снова понесла фигню.
– Ну да, конечно. Несколько мужиков тебя бы порвали, как тряпичную куклу. Если ты настолько безбашенная, то надо было сразу соглашаться переспать с тем ублюдком.
– Фу! Что ты говоришь! Я – переводчик, а не шлюха.
Дарио кивает головой и хмыкает. Интересно, что означает этот смешок?
– Теперь меня уволят, – грустно произношу я. – И даже за последний месяц не заплатят.
– Не уволят. И всё заплатят. Я прослежу.
– Ты? Да как ты это сделаешь?
– Это моё дело. Тебе знать необязательно.
Через десять минут слышу, как в сумочке вибрирует сотовый. Достаю телефон. В подтверждение моих слов на дисплее высвечивается сообщение от хозяина агентства переводов: «Ты уволена». На часах около двенадцати.
