в подушку. Даже платье снимать не стала.
Хмыкнув, осторожно накрыл ее одеялом, на что она проворчала что-то невнятно, повернувшись на бок. Я разобрал только два слова: «гад» и «властелиний», что заставило меня улыбнуться.
В груди шевельнулся червячок сомнения. Может, стоило все же ответить на ее вопросы? В этом мире о том, как все было на самом деле, знают только двое, почему бы не поделиться с ней? Правда все равно ни на что уже давно не влияет, а с этим чудом, влипающим постоянно в различные казусные ситуации, я в самом деле начал ощущать себя живым. Впервые за многие годы…
Присев рядом с Ариной, осторожно погладил по волосам, наслаждаясь их шелковистостью. Вновь улыбнулся, вспомнив, что даже после моего фактического признания она до конца не поверила. А вот испытанное ею мимолетное разочарование неожиданно больно ударило. Впрочем, она имела на него полное право.
С волос перешел на бархатную кожу щеки, едва касаясь, рассеянно провел по узору на ее ключице. Мда. Кто же знал, что ритуал приведет именно к такому результату? Вернее, кто же знал, что ритуал провожу не над вздорной эгоистичной принцессой? Может, и к лучшему, что не сработало.
Надо бы в самом деле познакомить Ари с Лириллианой. Думаю, они найдут не одну общую тему для разговора. Особенно, учитывая, что, скорее всего, к тому моменту Арина тоже будет уже королевой людей. Осталось убедить эту занозу принять бремя власти… Но все утром.
Сейчас не мешало бы все же лечь спать. С сомнением покосился на кресло, прикидывая, подойдет ли оно в качестве спального места. Провести в нем всю ночь не вдохновляло.
Уже не было нужды изображать влюбленных на самом деле. С Ваенгами все выяснили, для придворных Арина и так принцесса, необходимость играть дальше отпала. Я вполне мог переселиться в другую комнату, а то и остаться в своем замке, но не хотел. Казалось правильным лечь рядом с Ариной и осторожно прижать к себе.
Больше всего хотелось сделать это не поверх одеяла. И не только обнять. Вкус ее нежных губ также не выветрился еще из моей памяти. Кто бы только знал, чего мне стоило тогда остановиться.
Пожалуй, еще ни одну из своих фавориток я не хотел видеть рядом с собой так неистово. Засыпать и просыпаться вместе. Слушать ее голос, любоваться ямочками на щеках, когда она улыбается, живым блеском ее глаз, вдыхать ставший таким родным запах…
Невольно вспомнилось ее заявление, что пока не расскажу о себе, чтобы к ней на кровать не ложился. Это вновь заставило меня усмехнуться. Что ж, будем считать, что я взял авансом.
Этой ночью впервые за многие годы меня не терзали кошмары прошлого. Шебутная жизнерадостная иномирянка защищала меня от них, щедро делясь своей теплотой и искренностью, даже не подозревая об этом. Но под утро она заворочалась, выбираясь из моих объятий.
– Блин, Пашка, навалился как медведь. Пусти, я в туалет хочу, – буркнула она сонным голосом, выскользнув из моих объятий, и, практически не открывая глаз, пошлепала в ванную.
Я
