девственница». Справка получилась солидная, с печатью, с витиеватой подписью. И написана красиво. Сфотографировав её по выходу из кабинета, я послала в профиль Игоря, и пошла в сторону салона красоты. Там меня милостиво приняли в неожиданно нашедшееся окно и быстренько постригли, уложили волосы в красивое каре, а потом привели в порядок ноги.
Когда я шла домой, меня начало потряхивать. Умом я понимала, что сейчас надо принять душ, одеться, накраситься по заветам Заи и ждать восьми. А душой мне хотелось оказаться далеко-далеко от Питера, и чтобы исчезли все волнения и страхи, чтобы Аришка вдруг оказалась здорова, чтобы не было матери – просто не было никогда на свете… Хотелось забрать в хвост путающиеся в глазах волосы, слиться с толпой, не видеть взглядов, провожающих меня. Найти дома Катьку – весёлую хохотушку, старшую сестрёнку, которая всегда заступалась за меня перед пьяной матерью и приберегала подаренные ухажёрами вкусные сладости или неизвестно где добытые шоколадные конфеты…
А ещё хотелось плакать. Хотя я не плакала уже лет десять.
Дома меня всё же отпустило. Запасной ключ от Катиной комнаты хранился в тайнике – в ножке табуретки. Несколько лет назад один из её кавалеров, который дружил с инструментами, наделал нам тайников по всей квартире, где можно было прятать деньги и ключи. Мать, когда мучилась похмельем, нашла некоторые из заначек, но не все. Табуреточный тайник ещё не был раскрыт.
Шмотья у Катерины было не слишком много, но побольше и позатейливее, чем у меня. Маленькое чёрное платье сестра хранила в память о муже, который бессовестно бросил её с грудным ребёнком, со смертельно больной Аришкой. Правда, Катька оправдывалась, что платья жалко – шёлковое, вечно модное, похудеет после родов и будет надевать, но надела она его лишь два раза. Третий раз будет мой. Мне оно впору. Коротенькие сапожки на длинном каблуке – тоже чёрные и со стразами – достались сестре на распродаже. Она была так счастлива, когда прибежала с ними домой буквально в обнимку, всё вертелась перед зеркалом, ахала от восторга. Результат: не выгуляла их ни разу. А продать не хотела. «Ну, Люба-а-аш! Ну, они так подходят ко всему! В клуб надену когда-нибудь, пусть пока постоят!» А я выгуляю. Как раз к платью самое то. Не Катька, а я буду в них неотразима…
Время близилось к семи, а я сидела на кухне одетая, накрашенная и донельзя нервная. Пила третью кружку чифиря и старалась унять дрожащие руки. Шить всё равно не получится, только пальцы исколю. Экран телефона отключался каждую минуту, а я упорно активировала его, чтобы не пропустить звонок или уведомление. Совсем забыла, что можно выставить время дезактивации на десять минут… Паника, паника! Всё пропало, он не позвонит, он откажется, всё зря… Зря…
Я встала, нажала на кнопку чайника и вдруг услышала звук из телефона. Резко обернулась. Если бы моя кухня была больше размерами – я точно навернулась бы на каблучищах. А так успела схватиться за стол и схватить телефон. Сообщение в вотсапе от Игоря. «Номер триста два. Не опаздывай».
Господи, спасибо!
Так, что ли говорят? Да
